Введение

В “классических” реформатских церквях по всему миру Вечеря Господня – это празднование единства верующих с их Господом и Спасителем Иисусом Христом. Это новозаветняя трапеза завета. На практике Вечеря Господня преподаётся вовсе не любому, кто подходит и заявляет, что он, мол, верующий. Эта практика коренится в традиции, подчёркивающей, что ответственность за участие в праздновании возлагается не только на верующих. Реформатские богословы убеждены, что церковь также ответственна за то, чтобы сохранить “святость стола”. Эта статья показывает, что основа этой практики – не законничество, но почтение к святости Бога.

Жан Кальвин о допущении к Вечере Господней

В соответствии с Гейдельбергским катехизисом, надлежащее участие в Вечери Господней – ответственность двух сторон: отдельного верующего и поместной церкви. Ответственность человека выражена в вопросе “кому следует приступать к трапезе Господней?”; а ответственность церкви в словах “следует допускать?”

В то время как первый вопрос имеет отношение к надлежащему самоисследованию, второй подчёркивает обязанность назначенных служителей в заботе о чистоте таинства.

Эта комбинация личного размышления и церковной дисциплины в Гейдельбергском катехизисе уже использовалась в церковном порядке г.Женевы, составленным Жаном Кальвином и его управляющей коллегией в 1537 году. В нём мы читаем, что хлеб и вино должны приниматься “под таким надзором, чтобы никто не осмелился участвовать, кроме действительно набожных, относящихся к таинству с искренним почтением. По этой причине дабы соблюсти церковь в чистоте, дисциплина ... необходима”¹. Достойное участие в таинстве возможно только в результате исполнения как индивидуальной ответственности, так и церковного требования.

В подготовке к празднованию Вечери Господней, человек должен испытывать себя. 1Коринфянам 11,28-29 заповедует это важное самоиcследование и предупреждает, что “кто ест и пьёт недостойно, ест и пьёт осуждение себе”. Однако обязанностью человека не является исследовать других. Кальвин замечает, что Писание не “призывает нас оглядываться, нет ли поблизости кого-нибудь, чья нечистота может нас запятнать” (Наставления, 4.1.15)

Касательно допущения к столу он пишет: “не во власти отдельного человека решать, кого ему принять, а кого отвергнуть. Такая власть принадлежит Церкви, ибо это решение должно приниматься только законным порядком (4.1.15)”. Другими словами, кроме того, что каждый верующий должен быть уверен в том, что он участвует в таинстве достойно, задача служителей – следить, чтобы тело и кровь Господа не были осквернены.

Эта церковная дисциплина относится к каждому отдельно, но у стола Господня она касается всех вместе – всего тела церкви. Чтобы сохранить чистоту таинства, и у отдельного человека и у церкви в целом есть определённые обязанности.

Колоссянам 1:24 учит, что церковь – это тело Господа Иисуса Христа. Церковь и Христос едины, пишет Кальвин, и “Христос не будет и не может быть оторван от Его церкви, с которой Он соединён неразрывно, как Голова с телом”².

Поэтому “никто не может смиренно склониться перед Христом без смиренного повиновения церкви”³.

Конечно, именно Господь Иисус Христос собирает и защищает Свою Церковь, но как Глава Он осуществляет и Свою власть через Тело, Его Церковь, которой Он вручил ключи от Царства Небесного (Мф.16:19; 18:17-18; Иоан.20:22-23).

В соответствии с Кальвином, первая цель церковной власти – это способствовать славе и чести Бога, каковые явлены в праздновании таинства (Наст.4.12.5). Церковь должна осуществлять надзор особенно в этом событии, пишет Кальвин, ибо Церковь есть Тело Христово и “гниение одного из её членов в какой-то мере покрывает позором и Главу” (4.12.5). Писание заповедует Божьему народу быть святыми, как Он свят. 1Коринфянам 5,7-8 наставляет общину очистить старую закваску порока и лукавства и “праздновать с опресноками чистоты и истины”.

Поэтому церковный указ 1537 года заявляет: “надлежит нам быть на страже, чтобы это осквернение” недостойного участия в таинстве, “которое изобилует огромным бесчестьем Бога, не допускалось нами по нашей небрежности (50)”. Это не означает, что стол не может быть обесчещен лицемерами, такими как Иуда, – но это серьёзное предупреждение о самоисследовании, которое напоминает таким людям, что их обман и недостойное поведение известны их Всевидящему Творцу и их собственным сердцам. Границы общей дисциплины не выходят за рамки публичного исповедания и поведения.

Кальвин пишет, что различение в допущении к столу должно основываться на “юрисдикции церкви”, таинство “не должно оскверняться из-за преподавания неразборчиво” (Наст.4.12.5). Поэтому великая ответственность лежит на рукоположенных служителях, которые должны быть “здравы в учении и святой жизни”, не иметь дурную славу, которая может и лишить их власти, и обесчестить служение [1Тим.3:2-3; Тит.1:7-8] (4.3.12) слова и таинства. Ибо служитель, “которому поручено раздавать хлеб и вино, если даст их недостойному, зная это, то он повинен в святотатстве, как если бы бросил тело Господа псам (4.12.5)”.

Гейдельбергский катехизис подмечает, что если к столу допускаются те, чьё исповедание и жизнь являются по сути безбожными, тогда “оскверняется завет Божий, и гнев Его воспламеняется на всю общину (В.О.82)”. Так как последствия беззаконного участия в таинстве настолько серьёзны, Церковный устав Женевы заключает, что “необходимо, чтобы те, у кого есть власть устанавливать рамки, сделали правилом следующее: подходящие к участию должны быть одобренными членами Христа (50)”.

Одобренные члены Христа – это те, чьё исповедание и жизнь показывают, что они принадлежат Ему, действительно “участвуют в теле и крови” по вере. Христос установил Вечерю только для Его верующих, чтобы подтвердить веру тех, кто по благодати были спасены через слышание Его Слова. Так как причастие – это “видимое Слово”, оно укрепляет Евангелие. Поэтому, в отличие от таинства крещения, которое может преподаваться тем, кто не понимает, Бог “допускает к причастию лишь тех, кто способен разуметь о Теле Господнем, испытывать самого себя и возвещать смерть Господню” (Наст.4.16.30). Так как вера – это предпосылка к допущению к столу, тот, чьё исповедание или дела показывают, что он неверующий, “заслуживает отлучения от причастия до тех пор, пока не обнаружит признаков раскаяния” (Наст.4.12.6).

Мартин Буцер, главный автор церковного устава в Кёльне, заметил, что Господь Иисус “праздновал Вечерю только с Двенадцатью и только после столь длительной проповеди; Он сделал это лишь однажды, посему мы допускаем празднование Вечери Господней только теми, кто в полноте посвящён Христу, подтвердил наличие полного знания евангельской доктрины, в которую полностью верит и жизнь которого не свидетельствует об обратном”.⁴ Так как лишь одобренные члены Христа могут подходить к столу Господню, Женевское постановление (1541) утверждает, что в воскресенье, предшествующее празднованию, нужно сделать объявление, что гости, а также пришедшие впервые, сначала должны придти и представить себя в церкви, чтобы получить наставления, дабы никто не участвовал себе в осуждение”⁵. Короче говоря, “никто не допускается к Вечере, если сначала он не исповедует свою веру (конфирмация)”⁶.

Единство

Надлежащее празднование Вечери подчёркивает не только честь Бога и чистоту Его церкви, но также единство, которым обладают лишь члены Тела Христова. Это единство основано на узах любви, существующей между Господом Иисусом Христом и верующими через силу Святого Духа. Гейдельбергский катехизис утверждает, что вкушать распятое тело и пить пролитую кровь Христа означает, что мы “более и более объединены с Его священным Телом через Духа Святого, который обитает и во Христе, и в нас (76)”. Узы любви между Христом-главой и церковью-телом рождают “горизонтальные” узы между самими членами тела. 1 Коринфянам 10:17 говорит: “один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба”. Поэтому, пишет Кальвин, как в “зеркале”, так в Вечере “мы можем видеть, что Бог обитает среди нас, но что Он также обитает в каждом из нас”.⁷ Празднование Вечери провозглашает тело Христа.

Единство тела Христа, показанное в праздновании Вечери, влияет на обязанности не только служителей, но также и отдельных верующих. В процессе самоисследования, верующий должен задаться вопросом, “готов ли [он] по примеру Иисуса Христа отдать себя братьям и общаться с теми, кто сообща с ним причастен Христу; считает ли всех братьев членами своего тела; любит ли их, заботится о них как о собственных членах?” (Наст.4.17.40). Вечеря Господня – это пир общения, поощряющий искренно верующих улучшать милосердие и согласованность, как подобает членам одного тела.

Женевский катехизис, составленный Кальвином в 1537 году, объясняет, почему единство, выраженное у стола, касается отдельно каждого верующего: “нет более яркого увещания укрепить глубокую любовь среди нас, чем когда Христос, отдавая Себя нам, не только приглашает нас Своим примером давать обещания и посвящать себя друг другу, но, став всем для всех, делает из всех нас нечто единое в Себе”⁷.

Д-р Р.Фэбер (R.Faber)

Использовано с разрешения из Clarion Vol. 48, No. 21 (1999)

Ример Фэбер является профессором классики в Университете Ватерлоо, г.Онтарио, Канада.

Примечания

1. Статьи касательно организации церкви и поклонения в Женеве, 1537. Библиотека Христианской классики, том. 22 (Тр.Дж.Рейд), 48.

Цитаты из Наставлений Кальвина из перевода Ф.Л.Баттлеса в Библиотеке Христианской классики, тома 19,20. (Филадельфия, 1960)

2. Комментарий на Иезекииля 13:9.

3. Комментарий на Исайя 45:14.

4. Цитата из Г.Дж.ван де Пол, Литургические идеи Мартина Буцера (Ассен, 1954), 82-3.

5. Наброски Экклесиологических постановлений,1541. Библиотека христианской классики, том 22, 67.

6. Постановления по надзору Церкви в стране, 1547. Библиотека христианской классики, том.22, 79.

7. Проповедь по 1 Тим.3:14-15 в Corpus Reformatorum 53.314.

8. Цитата из Дж. Хесселинк, Первый катехизис Кальвина. (Луисвилл, 1997), 35.