Нидерландское богословие

1.       Исторический контекст. 1

2.       Ключевые фигуры: Абрахам Кайпер и Герман Бавинк. 2

3.       Два мировоззрения. 6

4.       Ключевой принцип: суверенитет Бога. 8

5.       Суверенитет сфер. 8

6.       Общая благодать. 9

7.       Писание. 12

7.1. Воплощение и запечатление Слова. 12

7.2. Органическое понимание богодухновенности. 13

7.3. Признание богодухновенности человеком.. 14

8.       Выводы.. 15

1. Исторический контекст

На предыдущей лекции мы рассмотрели развитие реформатского богословия в Америке в 19-ом веке. Теперь мы возвратимся в Европу и уделим особое внимание Нидерландам. Начнем с краткого анализа истории реформатской церкви в этой стране.

Как мы помним, началом Реформации считается 1517 год, когда Мартин Лютер опубликовал свои тезисы. Его новый взгляд на Евангелие очень быстро распространился в Нидерландах. По свидетельству Эразма Роттердамского, уже в 1525 году, то есть всего через 8 лет после начала Реформации, многие голландцы перешли на сторону Лютера и его соратников[1]. В 30-ы годы начало быстро развиваться другое крыло Реформации – анабаптисты, а во второй половине 16-го века начало набирать силу реформатское движение. В отличие от самых ранних протестантов и анабаптистов, оно было намного лучше организовано и проявляло намного больше интереса к общественным делам. Кроме того, его богословская позиция и программа преобразований были более четкими. В 1561 году у голландских кальвинистов появилось свое вероисповедание, написанное Гвидо де Бре. Таким образом, кальвинисты знали, во что верят и что хотят изменить в церкви и обществе. Они активно боролись против политического и религиозного угнетения Габсбургов, и это привело к тому, что для многих голландцев кальвинизм и борьба за независимость были неразделимы. Реформатское движение приобретало все больше сторонников, так что уже в конце 16-го века оно стало самым влиятельным в Нидерландах.

В последующие годы кальвинизм укреплял свои позиции. Средина 17-го века считается расцветом как самого государства Нидерланды, так и кальвинизма в Нидерландах. Реформатская церковь стала de facto государственной и пользовалась определенными привилегиями. Это создавало проблемы. В церкви становилось все больше номинальных христиан, вероисповедания играли все более формальную роль, государство пыталось подчинить себе церковь, экономическое благополучие остудило религиозный пыл. Реакцией на эти процессы стало движение за углубление Реформации в Нидерландах.[2]  Под влиянием английского пуританства оно подчеркивало необходимость личного благочестия.

В 18-м веке ортодоксальные кальвинисты потеряли влияние на государство, церковь и образование. Фактически все стороны общественной жизни пропитались духом Просвещения. Центром развития теологической мысли в Нидерландах были университеты, на которые Декарт и Спиноза влияли намного ощутимее, чем все реформатское наследие. Университетская теология стала либеральной. А поскольку пасторов для национальной церкви готовили в университетах, то университетская теология влияла и на церковную проповедь. Это соответственно влияло на взгляды простых членов церкви, хотя многие из них даже в 19-м веке все еще сохраняли ортодоксальную веру.

В 1834 году произошел так называемый Afscheiding, что означает «отделение». Группа консервативных реформатских верующих под руководством нескольких пасторов, протестуя против либеральных тенденций в реформатской церкви Нидерландов, назвали эту церковь «ложной» и вышли из нее. Они хотели восстановить библейское проповедование, церковную дисциплину и  верность реформатским исповеданиям.  Это было малочисленное движение, в которое входили в основном простые люди без университетского образования и несколько пасторов. В 1854 году они организовали теологическую школу в Кампене, которая готовила служителей для отделившихся церквей. Интеллектуальная и аристократическая элита Нидерландов считала это движение фанатичным и реакционным. Тем не менее, оно было важным для дальнейшего развития теологии и церкви в Нидерландах. Сейчас мы увидим почему.

2. Ключевые фигуры: Абрахам Кайпер и Герман Бавинк

В истории нидерландского богословия конца 19-го – начала 20-го века выделяются две фигуры – Абрахам Кайпер (1837-1920) и Герман Бавинк (1854-1921). Они были во многом совершенно разными людьми, но в то же время хорошо дополняли друг друга. Кайпера и Бавинка в Голландии можно сравнить с Лютером и Меланхтоном в Германии[3]. Как и Лютер по сравнению с Меланхтоном, Кайпер был более чем на 10 лет старше Бавинка. Как и Лютер, Кайпер был харизматичным лидером, великолепным оратором и душой любого общества. Он мог легко общаться с простыми людьми и был смелым в высказываниях и выводах. В то же время Бавинк, как и Меланхтон, был в своей работе более осторожным, внимательным и точным. Его деятельность, особенно в ранний период, не была такой широкой, как у Кайпера, и сосредотачивалась на богословии. Рассмотрим биографии Кайпера и Бавинка более подробно.

Абрахам Кайпер был незаурядным человеком. Он был пастором, богословом, редактором газет, церковным реформатором, основателем университета, лидером политической партии и премьер-министром Нидерландов. Кайпер родился в семье реформатского пастора и получил начальное образование дома. В 1855 году он поступил в университет Лейдена. Там его преподавателями были лучшие либеральные богословы Нидерландов. Кайпер закончил свое обучение в 1863 году, получив степень доктора теологии, и начал служение пастора. Поначалу он пытался «просветить» свою сельскую общину модернистскими идеями, но получилось все наоборот: пример и свидетельство простой христианки из его общины так впечатлил Кайпера, что он решил приняться за глубокое изучение ортодоксального кальвинизма и вскоре убедился в его верности.

Это привело Кайпера к переосмыслению не только теологии, но и всех аспектов  жизни. Он осознал, что необходимо активно работать на двух фронтах и сопротивляться модернизму как в церкви, так и во всем обществе. Для этого Кайпер сначала становится редактором церковной газеты «Хэрaут» (Heraut), а затем еще и общественной газеты «Стандаард» (Standaard), которая была рассчитана в основном на консервативных реформатских христиан. Он редактировал обе газеты почти до своих последних дней. В 1870 году он переезжает в Амстердам и становится пастором.

В 1874 Кайпер был избран в парламент и оставил служение. Но он не оставил активную деятельность в национальной реформатской церкви. Его реформаторские усилия встречали сильный отпор. Это привело к тому, что в 1886 году от национальной церкви отделилась большая часть церквей под неформальным руководством Кайпера. Они приняли название Doleantie, что означает «опечаленные». Это название отражало два важных аспекта. Во-первых, Кайпер и его сторонники давали понять, что сожалеют о плачевном состоянии национальной церкви. Во-вторых, они не хотели порывать с ней окончательно и не называли ее «ложной».

Здесь мы ненадолго остановимся и обратимся к биографии Германа Бавинка. Как и Кайпер, Бавинк родился в семье пастора, но уже не государственной церкви, а отделившейся в 1834 году. Таким образом, Бавинк воспитывался в ортодоксальной среде. Он учился год в Кампене, где, как мы помним, проходили подготовку служители «отделившихся» церквей. Но затем он шокировал своих близких решением поступить в либеральный Лейденский университет. Там во время учебы Бавинка посещали сомнения[4], но он все же продолжал придерживаться ортодоксальных взглядов. Характерно, что перед смертью он любил повторять вслед за апостолом Павлом: «я веру сохранил». Это показывает, что вся его жизнь проходила в столкновении с модернизмом в церкви и за ее пределами.

В 1880 году он получает докторскую ступень в Лейдене и становится пастором. Уже через два года его пригласили в семинарию Кампена. Бавинк преподавал там двадцать лет догматическое богословие. Он сильно отличался от других преподавателей. Мы уже отмечали, что основу отделившихся церквей составляли простые люди, которые почти не стремились как-то влиять на голландское общество в целом. Профессоры Кампена также интеллектуально проигрывали либеральным профессорам университетов. На этом фоне широта и глубина познаний и устремлений Бавинка были поразительными.

Рассматривая биографию Кайпера, мы остановились на движении Doleantie. Теперь мы вернемся к нему. Уже с самого начала его существования стал вопрос о возможном объединении с церквами, отделившимися от государственной церкви еще в 1834 году. Ключевой фигурой объединения стал Герман Бавинк. С одной стороны, он вырос, служил и преподавал в «отделившихся» церквях; с другой – он был высокообразованным человеком и выступал за социальные изменения в кальвинистском духе, что роднило его с движением Кайпера. В 1892 году два направления объединились под названием «Реформатские церкви в Нидерландах». Объединение не поддержала лишь небольшая группа церквей из Afscheiding[5].

Кайпер и Бавинк работали вместе не только в церковной, но и в политической и образовательной сфере. В 1879 году Кайпер основал Анти-революционную партию и оставался ее лидером в течение 25 лет. Позднее мы рассмотрим, почему партию назвали именно так. Для противостояния либералам реформаты объединились с католиками. В 1901 году их коалиция пришла к власти, и Кайпер стал премьер-министром. Бавинк, в свою очередь, был позднее депутатом Первой палаты парламента. Одним из самых высоких достижений Анти-революционной партии стало то, что с 1917 года конфессиональные школы финансировались из бюджета на равных с общегосударственными. Эта особенность Нидерландов актуальна до сих пор.

Кроме того, Кайпер уделял большое внимание высшему образованию. Он был разочарован в университетах, которые находились под государственным контролем, и был убежден, что кальвинистам нужен свой негосударственный университет. Поэтому в 1880 году был основан Свободный университет Амстердама. Кайпер был вдохновителем его создания и первым его ректором. После избрания премьер-министром Кайпера на кафедре догматики его сменил Бавинк, который для этого переехал из Кампена в Амстердам.

Рассмотрев биографии Кайпера и Бавинка, отметим также их главные богословские работы. Среди книг Кайпера можно выделить «Энциклопедию священной теологии», в которой он описал принцип, задачу, метод и структуру теологии, а также ее место среди других наук. Другая известная богословская книга Кайпера посвящена работе Святого Духа. В 1898 году Кайпер был приглашен в США уже знакомой нам Принстонской семинарией для того, чтобы прочитать там серию лекций о кальвинизме. На русском языке эти лекции изданы под названием «Христианское мировоззрение». В Голландии лекции не пользовались большой популярностью, но в остальном мире Кайпера знают именно по ним.

Бавинк известен прежде всего своей четырехтомной «Реформатской догматикой». Такое название не означает, что Бавинк излагает там только реформатский взгляд на каждую из богословских тем. Почти в каждом разделе Бавинк сравнивает его со взглядами католиков, лютеран, анабаптистов, либералов, а также при необходимости деистов и пантеистов. Он не только излагает позитивное учение, но и оценивает с реформатской перспективы другие традиции.

В завершение этого раздела отметим, что богословие Кайпера, Бавинка и их последователей часто называют «нео-кальвинизмом». Этот термин был введен в 1897 году одним из сторонников Кайпера, но был популяризирован его противниками[6]. Соответственно сторонники и критики этого богословского направления по-разному понимали приставку «нео». Критики с ее помощью давали понять, что в кальвинизме Кайпера много нового по сравнению с богословием самого Кальвина или реформатских вероисповеданий. То есть они подразумевали, что это уже какое-то новое учение, а не традиционный кальвинизм. Кайпер соглашался, что он пошел дальше Кальвина по ряду вопросов. Ведь он был убежден, что нужно принимать в расчет модернизм и давать ответы на новые вызовы. Тем не менее, он подчеркивал, что сохраняет верность Писанию и Реформации и что его казалось бы новые учения на самом деле можно в зародыше проследить уже у ранних реформаторов, включая Кальвина. Наилучшим примером этого было учение об «общей благодати», которое мы рассмотрим подробнее в этой лекции.

В позитивном смысле «нео-кальвинизм» означал приблизительно то же, что и «нео-томизм» в католичестве. Как «нео-томизм» указывает на возрождение интереса к богословию Фомы Аквинского, так и «нео-кальвинизм» указывает на возрождение интереса к богословию Кальвина и ранней реформатской традиции. И как «нео-томисты» не просто повторяли все за Аквинатом, так и «нео-кальвинисты» пытались выразить, объяснить и применить старое кальвинистское учение в новых обстоятельствах.

Теперь мы обратимся к основным идеям «нео-кальвинизма».

3. Два мировоззрения

Если мы сравним принстонское и голландское богословие, мы увидим одну существенную разницу. Теологи Принстона полагали, что необходимо дать богословский ответ либерализму. В то же время в других областях, таких как наука, философия, этика, история, право, с либералами можно сотрудничать и вести диалог на общих основаниях, которые объективны и нейтральны. Кайпер и Бавинк так не считали. Они были убеждены, что кальвинизм должен дать не только богословский, но и мировоззренческий ответ Просвещению. Нельзя противостоять либерализму только в одной сфере, потому что все области науки и жизни связаны. Для Кайпера и Бавинка Библия была источником не только богословия. Она была источником целостного и всеобъемлющего мировоззрения.

Идеи Просвещения голландские кальвинисты называли «революционными». Такое название происходит от Французской революции 1789 года, в которой нашли свое воплощение идеалы Просвещения. Из этого ясно, почему свою партию Кайпер и его сторонники назвали Анти-революционной. Богословская и политическая программа Кайпера была антитезисом программе Просвещения.[7]

В чем именно сталкивается христианство и Просвещение? Таких примеров – великое множество. Христианство подчеркивает грех человека и необходимость благодати, в то время как модернизм подчеркивает природную доброту человека; христиане считают, что мир находится в «неестественном», падшем состоянии, а модернисты этого не признают; христиане верят, что историей руководит Божье провидение, а модернисты верят в эволюционный процесс; христиане признают власть Бога, а модернисты считают человека мерой всех вещей; христиане указывают на роль Божьих установлений, а для модернистов имеет силу только естественный закон и человеческие соглашения[8]. Такие противоречия можно продолжать до бесконечности. Между христианством и Просвещением не может быть союза или примирения. Не может быть и срединного пути: человек или покоряется Богу, или враждует с Ним. Кайпер был убежден, что либеральное богословие, пытавшееся каким-то образом сочетать христианство и Просвещение, не имеет серьезного основания. Оно – словно фата-моргана, нечто призрачное, нереальное, бессодержательное. Это богословие без реального Бога, без настоящей молитвы, провидения, греха, идеала, истории, догмата, церкви. Кроме того, несмотря на утверждения об открытости, либералы нетолерантны и догматичны. У них тоже есть догмы, но просто другие. Они считают всех несогласных с ними необразованными и некультурными.

Часто нехристианское и христианское мировоззрения Кайпер и Бавинк описывали с помощью понятий «механистическое» и «органическое». Механистическое мировоззрение характерно для рационализма Просвещения. Оно представляет мир как закрытую систему с непрерывными и жесткими причинно-следственными связями. В противовес этому, нео-кальвинисты подчеркивали, что мир развивается органично, в соответствии с законами и структурами, заложенными Богом в творении. Органический подход подчеркивал единство в многообразии и устремленность всего к намеченной Богом цели.

Итак, противоречия между христианами и нехристианами непреодолимы. Кайпер утверждал, что по причине возрождения человечество разделено надвое. Одни – возрожденные, другие – нет. Поэтому фактически есть два «вида» людей, два вида жизни и два вида науки. Мышление человека не бывает религиозно нейтральным. Верующие и неверующие не могут прийти к общему знаменателю, потому что их предпосылки совершенно разные. В этом голландские нео-кальвинисты расходились с американскими кальвинистами. Уорфилд и его коллеги в Принстоне считали, что верующие и неверующие вместе могут рассматривать вопросы с «объективных», «нейтральных», «рациональных» позиций. По их мнению, христианская апологетика апеллирует к разуму и объективности человека. Уорфилд удивлялся, почему голландские богословы так скептичны по отношению к эвиденциальной апологетике.

Для Кайпера и его сторонников различия между верующими и неверующими имеют не только теоретический характер. Они проявляются также организационно. Это означает, что христиане-реформаты призваны создавать свои отдельные школы, профсоюзы, общества, ассоциации, газеты, партии и так далее. Основанием любой организации, в которой состоит христианин, должны быть христианские принципы. Лучший пример этому – создание Свободного университета Амстердама, о чем мы уже упоминали. Это было учреждение, в котором не только теология, но и естествознание, философия, право, медицина рассматривались с христианских позиций.

Призывая создавать христианские организации, Кайпер в то же время пытался избежать изоляции, создания определенной реформатской субкультуры или христианского гетто. Христиане должны не только строить свою жизнь согласно своим принципам, но и влиять на все общество. Основание для этого очень простое: Христос есть Господь не только церкви, но и всего мира. Этот принцип был ключевым для всего богословия Кайпера. В нем он видел самое принципиальное отличие христианства от других мировоззренческих систем. Рассмотрим его более подробно.

4. Ключевой принцип: суверенитет Бога

Как мы уже отметили, голландские кальвинисты пытались возвратиться к богословию ранних реформатов. Но в чем была его главная суть? Кайпер полагал, что исходный принцип Кальвина был не сотериологическим, а космологическим. То есть главный принцип кальвинизма, по мнению Кайпера, – это не оправдание благодатью через веру, а суверенное правление Бога над всем.

Кайпер также обращал внимание на смысл первого пришествия Христа. Кайпер не соглашался со спекулятивным мнением, что Христос пришел бы в любом случае, даже если бы не было грехопадения. Тем не менее, целью пришествия Христа на землю было не только искупление грехов. Он является Спасителем души и тела. Благодать и природа связаны именно потому, что Христос является как Спасителем, Подателем благодати, так и Творцом, Царем природы.

А это уже должно определять наше отношению к миру. Нельзя разделять спасение души и преобразование мира. Ведь этот мир – не собственность дьявола. Это Божий мир и Бог любит его. Эта мысль была особенно актуальной для «отделившихся» церквей, которые в своем уходе от мирских дел часто напоминали пиетистов. Кайпер любил напоминать, что христианам необходимо жить Pro Rege, то есть для Царя, причем во всех сферах жизни. Мы можем служить Богу не только в церкви, но и на работе, в семье, обществе, политике, образовании, науке и так далее. Сейчас мы рассмотрим, как, по мнению нео-кальвинистов, проявляется Божье полновластие в каждой из таких сфер.

5. Суверенитет сфер

На открытии Свободного университета в 1880 году Кайпер произнес знаменитую речь: «Суверенитет в своей сфере». Этот принцип является применением учения о верховном правлении Бога к каждой сфере общества. Во-первых, это означает, что верховным Сувереном является только Бог. От Него происходит всякая власть или права. Не от государства, не от церкви и не от человека. Во-вторых, Бог делегирует эту власть каждой отдельной сфере – личности, семье, церкви, государству, науке, торговле, обществу, профсоюзам и так далее. У каждой из них есть свои задачи, власти и правила. Следовательно, у каждой из них тоже есть суверенитет, но уже производный и ограниченный. Изначальный и абсолютный суверенитет – только у Бога. Суверенитет сфер означает, что одна сфера не может руководить другой. Например, государство не должно руководить профсоюзами, а церковь – образованием. Каждая сфера подчиняется только Богу. И в каждой сфере должны работать христиане, чтобы развивать ее в согласии с Божьими установлениями.

Практическое применение этих принципов можно увидеть в самом Свободном университете. Название «Свободный» можно понимать двояко. Во-первых, в отличие от других университетов Нидерландов того времени, он был свободным от определяющего влияния Просвещения и гуманизма. Во-вторых, опять же в отличие от других университетов Нидерландов того времени, он был свободным от власти государства. Кроме того, он был свободным и от власти церкви. Идея Кайпера была в том, что Свободный университет находит свободу в подчинении только Слову Божьему, но не церкви и не государству.

Суверенитет сфер – это характерный пример для нео-кальвинизма. Он показывает, что Кайпер не мог не считаться с последствиями Просвещения – в частности, с процессами секуляризации, которые проходили в западноевропейских государствах. Но он не призывает возвращаться к тому, что было до Просвещения. Он не хочет, чтобы церковь контролировала образование или отдельного человека. Напротив, он говорит, что у церкви есть своя сфера и она не должна контролировать другие. Секуляризацию в этом смысле Кайпер считал благом. Но секуляризация как автономия человека от Бога была для него, конечно, неприемлема.

Теперь мы рассмотрим еще один пункт, в котором проявилась определенная «новизна» нео-кальвинизма.

6. Общая благодать

Прежде чем рассматривать значение общей благодати, мы зададимся двумя вопросами, которые помогут нам понять, почему Кайпер и другие видели необходимость в этом учении.

Первое. В Гейдельбергском катехизисе утверждается, что невозрожденный человек совершенно не способен творить добро и склонен ко всякому злу[9]. Но повседневная жизнь, кажется, доказывает обратное. Ведь невозрожденные совершают добрые дела. Даже Писание содержит такие примеры. Например, поступок дочери фараона, которым она спасла жизнь Моисею, не был плохим. И спустя какое-то время обнаружилось, что он имел огромное значение для народа Божьего, несмотря на то, что был совершен язычницей. Как же можно исповедовать абсолютную греховность человека, не закрывая глаза на реальность и не приуменьшая ценность таких поступков? Кроме того, если человек склонен ко всякому злу, почему он не совершает всякое зло?

Второе. Никто не будет ставить под сомнение факт развития человечества, особенно в последние века. Достаточно сравнить жизнь в африканской лачуге и европейском доме. Заметим, что Кайпер писал до начала двух мировых войн, которые ясно показали другую, негативную сторону прогресса. Но в любом случае развитие приносит нам бесспорные блага: медицинское обслуживание, технологические новшества, произведения искусства, продуманное законодательство, международное общение. И если мы проанализируем вклад в это развитие различных людей, то увидим, что вклад христиан вряд ли превышает вклад нехристиан. Так неужели это развитие человечества проходило вопреки Богу, а плоды этого развития осуждаются Богом?

Для ответа на эти вопросы Кайпер обратился к идее «общей благодати». Для него это ключевое понятие, причем не столько в богословии, сколько в социальном учении. Во-первых, этот термин передает идею сдерживания греха. По мнению Кайпера, если бы не общая благодать, после грехопадения человек превратился бы в зверя. Без нее жизнь на земле была бы адом. Кайпер приводил примеры из Библии, где Бог удержал от греха Авимелеха (Быт. 20:6) и сирийского царя (4 Цар. 19). Для политической мысли нео-кальвинизма важно, что само существование государства есть свидетельство общей благодати. Государство стало необходимым лишь после грехопадения, и именно для сдерживания греха в обществе.

Во-вторых, общая благодать также обозначает естественные дары человеку. Здесь для Кайпера большое значение имел завет с Ноем (Быт. 9). Этот завет охватывал всех, произвел новое положение вещей в природе и не имел духовного характера. Солнце, которое светит над нами, или воздух, которым мы дышим, – это тоже свидетельство общей благодати. Бог охраняет творение и одаривает человека его благами. Кроме того, общая благодать воздействует на внутренний мир человека, прививая ему естественную любовь, гражданскую справедливость, расположенность к семейной жизни, взаимную преданность и т.д.

В-третьих, Кайпер утверждал, что развитие человечества входит в замысел Божий. В творении человека Бог заложил потенциал для развития. Через общую благодать человек может реализовать его сообща с другими людьми. Развитие человечества – это особая цель Бога, не имеющая прямого отношения к спасению. Поэтому нельзя ставать в оппозицию к прогрессу или дистанцироваться от него. Наоборот, нужно быть в авангарде прогресса. Таким был кальвинизм 16 и 17 века. Таким он должен быть и сейчас.

Итак, общая благодать показывает, что Бог заботится не только об избранных и не только об их спасении. Бог заботится обо всем мире и о разных сферах в нем. А раз так – то и мы должны принимать активное участие в мирских делах. Мы должны непосредственно и сознательно влиять на сферы общей благодати.

Но как именно соотносятся Божья деятельность, направленная на спасение, и Божья деятельность, направленная на поддержание и развитие мира? Другими словами, как соотносятся особая и общая благодать? Кайпер был убежден, что нельзя рассматривать их изолированно друг от друга. Их объединяет прежде всего их единый источник. Общая и особая благодать едины в Личности Посредника Иисуса Христа. Он есть Посредник творения и Посредник искупления. Действия особой и общей благодати связаны и в личностях конкретных людей. Избранные одновременно являются небесными и земными гражданами, то есть получателями особой и общей благодати. Их жизнь в церкви и обществе не может быть разной. Кроме того, общая благодать может способствовать особой. Например, государство как инструмент общей благодати может защищать свободу церкви; новые технологии как инструмент общей благодати могут способствовать проповеди Евангелия и так далее. И наоборот: особая благодать может способствовать общей. Когда возрожденный особой благодатью человек растет духовно, он преобразует сферы общей благодати.

            Но между особой и общей благодатью есть и очевидная разница. Общая благодать лишь сдерживает грех, но не побеждает его и не привносит противоположную наклонность в греховную природу человека. Поэтому христиане должны воздерживаться от триумфализма в общественной деятельности. Какие бы ни были их успехи там, это не искоренит грех в обществе. Кроме того, общая благодать направлена лишь на теперешнее творение, в то время как особая благодать связана с возрождением, «пересотворением» и даром вечной жизни. Самое простое различие, конечно, состоит в том, что общая благодать направлена на всех людей, в то время как особая дается лишь избранным.

7. Писание

Мы уже отметили, что Кайпер и Бавинк проводили четкое различие между христианским и нехристианским мировоззрением. Но на чем должно строиться христианское мировоззрение? Как мы уже указывали, его основанием должна быть Библия. Христианское мировоззрение – это библейское мировоззрение. Из этого очевидно, что учение о Писании имело для нидерландского богословия первостепенное значение. Теперь мы рассмотрим главные черты этого учения.

7.1. Воплощение и запечатление Слова

Прежде всего, для Бавинка и Кайпера характерна параллель между воплощением и запечатлением Логоса. В прологе Евангелия от Иоанна написано, что Логос, то есть Слово Божье, стало плотью, то есть человеком. Это мы называем воплощением Логоса. Что же такое запечатление Логоса? Это процесс, в ходе которого Логос, то есть Слово Божье, было запечатлено в Библии, то есть стало записанным Словом. Это запечатление было произведено людьми под воздействием Святого Духа.

На что же обращает внимание эта параллель между воплощением и запечатлением? Мы обратим внимание на четыре аспекта.

Во-первых, Писание, то есть запечатленное Слово Божье, сосредоточено на Христе, то есть на воплощенном Слове Божьем. Христос есть главное содержание Писаний. Поэтому наше богословие должно отражать тот христоцентризм, который мы видим в Библии.

Во-вторых, и в случае с воплощением, и в случае с запечатлением мы встречаемся с тайной, ведь и там и там мы говорим о полноте Божественного и человеческого. Христос – полностью Бог и полностью человек. Также и Библия – полностью Божественная, но и полностью человеческая книга. Это невозможно понять человеческой логикой. Заметим также, что в этом аспекте есть и главное отличие между воплощением и запечатлением Слова: во Христе мы видим Личностное единство, то есть человеческая и божественная природы соединены в единой Личности Христа. В случае с Писанием мы говорим не столько о единстве Божьего и человеческого, сколько о том, что человеческие слова выступают как Божьи, то есть имеют божественное происхождение и авторитет.

В-третьих, в обоих случаях мы видим приоритет и инициативу Божественного. Не человек захотел соединиться с Богом, а наоборот: Бог решил стать человеком. Так же и с Писанием: это не люди написали какие-то слова, которые Бог позже «одобрил» и наделил Своим авторитетом. Это Бог вдохновил людей на написание Библии. Она не только содержит Слово Божье посреди слов человеческих. Она есть Слово Божье, записанное людьми.

В-четвертых, Бавинк и Кайпер обращают внимание на то, как воплотился Логос. В послании к Филиппийцам написано, что Христос принял образ раба, слуги. Исаия добавляет: «нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему» (53:2). Во Христе не было человеческой красоты и славы. Так же и с Писанием. Оно облекается в человеческую, несовершенную форму. По-человечески, в нем нет красоты и величия, оно не привлекательно. Иногда люди говорят: если бы Писание действительно было Словом Божьим, оно должно было бы поразить нас красотой, литературным совершенством, научной точностью и так далее. Но на самом деле этого не следует ожидать, как не следовало ожидать первое пришествие Сына Божьего во всей славе.

7.2. Органическое понимание богодухновенности

Итак, мы рассмотрели параллель между воплощением и запечатлением Слова Божьего. Мы указали, что запечатление производилось под воздействием Святого Духа. Но как именно Бавинк и Кайпер представляли себе этот процесс? Здесь мы опять встречаем излюбленное ими противопоставление между «органическим» и «механистическим». Механистический подход рационализирует процесс написания Библии. Он лишает библейских авторов их личностности, вырывает их из их исторического контекста, представляет их бессознательными инструментами в руках Святого Духа. По словам Бавинка, будь это так, тогда мы имели бы дело с «Писанием без писаний», то есть все Писание выглядело бы однообразным текстом под диктовку Святого Духа, в котором не отражены особенности каждого автора.

Органический же подход сохраняет единство в многообразии. У Библии есть главный, первичный автор – это Святой Дух. Но есть и «вторичные» авторы – Давид, Павел, Лука и так далее. Писание не упало с небес. Святой Дух не водил рукой его авторов, не стеснял их личность, а использовал их особенности и дары. И в то же время плод их творчества – то есть само Писание – полностью отвечает замыслу Святого Духа, так что оно по праву называется Словом Божьим. Это тайна, которую мы встречаем и в других областях теологии. Бог не делает людей марионетками, но при этом достигает через них и в них именно то, что хочет.

Обратим также внимание на то, что «органическое» понимание богодухновенности противостоит атомистическому подходу, когда Библия представляется как набор фактов или собрание высказываний. Такой подход проявляется, например, в следующем вопросе: можно ли назвать Словом Божьим те отрывки, где приводится речь сатаны? Такие вопросы проистекают из непонимания того, что речи сатаны или неверующих вплетены в библейские повествования с определенной целью. Эти повествования нужно рассматривать органически, то есть в их целостности, а не дробить на отдельные слова или высказывания.

Еще один аспект «органичности» касается точности Библии. Здесь нам пригодится пример, который использовал Кайпер. Он сравнивал работу фотографа и художника. Цель фотографии – в точности отразить видимую реальность. Фотоаппарат – это безжизненный механизм. Иногда и от Библии требуют такой же механистической «фотографии». Но на самом деле Бог – это скорее художник, чем фотограф. Соответственно Библия – это скорее картина, чем фотография. Она может быть не такой точной, но научная и математическая точность и не предполагается, ведь в картине художник намеренно заостряет внимание на определенных аспектах реальности. Картина передает суть без «фотографической» точности, но зато в соответствии с замыслом ее автора. Замысел Божий не в том, чтобы через Библию изложить теории в биологии, астрономии или других науках. Бавинк соглашался с известной фразой: «Писание говорит не о том, как все устроено на небе, а о том, как попасть на небо». Библия – это теологическая книга и мы должны ее читать тоже теологически.

7.3. Признание богодухновенности человеком

Итак, Библия богодухновенна. Эту богодухновенность следует понимать «органически». Но как человек приходит к осознанию этой богодухновенности? Что склоняет его к тому, чтобы признать божественное происхождение и авторитет Писания?

Сначала вспомним, как это понимали богословы Принстона, в частности – Уорфилд. Он считал, что богодухновенность не обязательно принимать на веру. Ее можно «доказать» с помощью объективных фактов, свидетельств. К богодухновенности можно прийти рациональным путем. Можно также устранить всевозможные проблемы, связанные с аутентичностью библейских документов, внутренними нестыковками в Библии, разночтениями в манускриптах, несовпадениями в данных библейской и общей истории и так далее.

Голландские нео-кальвинисты более сдержанно оценивали возможности такой апологетики. Они считали, что «объективных» доказательств недостаточно, чтобы подвигнуть кого-то к вере. Кроме того, как мы помним из параллели между воплощением и запечатлением, нео-кальвинисты сознавали, что Писание пришло в образе слуги и не примечательно для неверующего человека. Как в Иисусе Христе можно было увидеть вечное Слово Божье лишь глазами веры, так и в Писании можно увидеть Слово Божье лишь глазами веры. Бавинк писал: «На вопрос «Почему Вы верите Писанию?» может быть дан лишь один ответ: «Потому что это Слово Божье». Но если далее спрашивают: «А почему Вы считаете, что Писание – это Слово Божье?», то христианин не может дать ответ»[10]. Другими словами, уверенность христианина в богодухновенности возникает не из-за внешних свидетельств и рациональных доказательств, а из-за внутреннего свидетельства Святого Духа и свидетельства самой Библии о себе. Авторитет Писания не может быть доказан и его нельзя ставить в зависимость от рациональных доказательств.

            Отметим также, что Бавинк старался цельно рассматривать работу Святого Духа в процессе написания и Его же работу в принятии человеком Библии как Слова Божьего. Другими словами, «богодухновенность» означает не только то, что Библия была вдохновлена Святым Духом, когда писалась. Она остается богодухновенной, то есть живой и действенной. В ней мы встречаем живого Бога, Который воспламеняет в нас веру через Свое Слово и Свой Дух.

8. Выводы

Итак, на этой лекции мы вкратце ознакомились с голландским богословием конца 19-го – начала 20-го века. Его ключевыми фигурами были Абрахам Кайпер и Герман Бавинк. Они пытались возвратиться к классическому реформатскому наследию, но вместе с тем и творчески развить его, за что получили название «нео-кальвинистов». В отличие от реформатских богословов Принстона, они обращали особое внимание на важность христианского мировоззрения и активного христианского присутствия в мире. Кроме того, они сознавали кардинальное различие между христианством и Просвещением в их базовых предпосылках.

По мнению Кайпера, главным принципом кальвинизма было суверенное правление Бога над всем мирозданием. Бог является Творцом и Искупителем и заботится как о всех людях в целом, так и по-особому – об избранных. Нео-кальвинисты считали это учение важным не только для личного благочестия, но и для практической жизни христиан в церкви и в мире. Следствиями такого представления о Боге были принцип суверенитета сфер и учение об общей благодати.

Начало 20-ых годов было отмечено смертью трех лучших реформатских богословов того времени. 8 ноября 1920 года умер Абрахам Кайпер, 16 февраля 1921 года – Уорфилд, а 29 июля того же года – Бавинк. Уже через два месяца после этого вышло второе издание комментария Карла Барта на послание Римлянам. Оно ознаменовало наступление новой эпохи в богословии. К ней мы и обратимся в последующих лекциях.