29.03.2014

Р. Лукас

Второе послание Петра: Обетование Его пришествия

Третья глава

2 Пет. 3:1,2 10. Вы забыли все?

1 Это уже второе послание пишу к вам, возлюбленные; в них напоминанием возбуждаю ваш чистый смысл, 2 чтобы вы помнили слова, прежде реченные святыми пророками, и заповедь Господа и Спасителя, преданную Апостолами вашими.

Хороший учитель до тех пор повторяет урок, пока все ученики не усвоят его, и Петр снова возвращается к тому, о чем уже говорилось в 1:16–21. Это новый поворот в его послании, и нам следует повторить все то, что он сказал ранее, чтобы подготовиться к рассмотрению следующей темы.

Этот раздел начинается с неожиданного поворота: от лжеучителей Петр переходит к христианам. Обращение возлюбленные подчеркивает этот переход (как и в случае 1 Пет. 2:11; 4:12). Однако разрыв между двумя главами резкий, и это у многих читателей вызывает недоумение: они не могут следовать за логикой Петра. Для одних 2:4–22 — это отступление, в котором Петр цитирует и адаптирует Послание Иуды, а теперь он возвращается к своему главному тезису [1]. Для других это начало совершенно нового послания, которое редакторы позднее присоединили к этой первой части письма Петра [2]. Третьи снова видят этот разрыв как напоминание читателю, что, на самом деле, послание не принадлежит перу Петра [3]. Но все эти выводы, весьма малообоснованные, произвольны.

1. Связь с 2 Пет. 2

Очевидное указание на конец гл. 2 — это слово заповедь. Здесь противопоставление лжеучителей, которые возвращаются назад «от преданной им святой заповеди» (2:21), христианам, которые должны помнить заповедь Господа и Спасителя, преданную [им] Апостолами (3:2). Оборот «Господь и Спаситель» использовался только что, в 2:20. Намекает ли Петр на то, что лжеучителя разделили эти два имени, и хочет ли он, чтобы христиане воспринимали это как единое целое?

Контраст становится еще более резким, когда Петр переходит от «пса» и «свиньи» в 2:22 к «возлюбленным» в 3:1. Здесь он первый раз из четырех использует слово agapetoi в этой главе (далее в 3:8,14,17). Это производное от слова agape, «любовь». Петр видит глубинную связь между собой и теми, кому он пишет; возможно, они нуждаются в уверениях после красочного языка в гл. 2! Каждый раз он использует в этой главе обращение возлюбленные, тем самым побуждая своих читателей отказаться от дружбы с лжеучителями и укрепить свои связи в любви и привязанности к Богу и Его Евангелию.

2. Связь с 2 Пет. 1

Связи с гл. 2 носят в целом стилистический характер, не указывают на прерывание мысли. Гораздо более впечатляющие связи обнаруживаются с концом гл. 1. Во–первых, здесь мы опять встречаемся со сближением апостолов и пророков, что перекликается с их авторитетом в 1:16–21. Во–вторых, фразы напоминанием возбуждаю и возбуждать вас напоминанием (1:13) по–гречески звучат почти одинаково. Таким образом, это подчеркивает единство цели. Он обеспокоен тем, что христиане могут отойти от учения пророков и апостолов, которое им было дано, и хочет напомнить им о том времени, резко выступая против учения лжеучителей [4].

3. Связь с прошлым

Об этом он, несомненно, должен был поговорить и раньше, поскольку это второе его письмо на данную тему. Скорее всего, первым написанным им письмом является Первое послание, но при этом возникает целый ряд возражений. Читательская аудитория разная, ибо Первое послание имело широкое хождение в Малой Азии (1 Пет. 1:1,2), тогда как Второе обращено к более узкому кругу читателей, в основном к жителям тех районов, где Петру довелось совершать личное служение (1:12–15). Первое послание отличается от Второго богословскими проблемами, затронутыми там, а потому трудно увидеть, как Второе послание может служить «напоминанием» Первого. Те, кто утверждает, что Второе послание не принадлежит перу Петра, говорят поэтому, что фраза о напоминании — просто литературный прием, призванный связать вместе два послания[5]. Все эти аргументы отвергаются рядом исследователей[6], но есть вероятность, что Петр ссылается на более раннее письмо, которое было впоследствии проигнорировано, поскольку в данном послании эта тема нашла свое более полное выражение. Известно, что не все апостольские послания сохранились (см., напр.: 1 Кор. 5:9; Кол. 4:16). По–видимому, нет необходимости предполагать наличие еще одного послания, и Келли называет это «безнадежной уловкой»[7]. Но возникает мучительный вопрос: что если Петр переделывает Послание Иуды, адаптируя его для христиан из язычников, тогда это более ранее письмо могло быть копией Послания Иуды с краткими сопроводительными примечаниями Петра.

4. Связи

Эти стихи подтверждают сохранившийся интерес Петра к данной теме: правильная вера определяет правильное поведение. В итоге этих напоминаний, как он надеется, его слушатели обретут чистый смысл, целостное понимание проблемы [8] и встанут на путь плодотворного «познания Господа нашего Иисуса Христа» (1:8). То, что противопоставляется «безводным источникам» и «мглам, гонимым бурей», относится к вопросу о правильности учения, о чем волнуется Петр (ср.: 2:17). Слово, переведенное как «чистый» (точнее было бы «здоровый», «полезный»), соответствует греч. eilikrines и означает: «то, что должно пройти полный анализ путем исследования солнечным светом, и соответствует по смыслу прозрачной чистоте, искренности»[9]. Это, безусловно, резко контрастирует с отвратительным поведением лжеучителей, которое описывается в конце гл. 2.

Эти стихи также подтверждают постоянный авторитет свидетельства Петра. Не довольствуясь утверждением о том, что пророки были «движимы Духом Святым» (1:21), он теперь говорит, что они «святые пророки» — обычная формулировка, отражающая его почтение перед ними, то почтение, которое должны испытывать и христиане [10]. Он говорит об апостолах: «ваши Апостолы», что для многих звучит странно, если Петр действительно автор этого послания. Келли говорит, что это выражение, «несомненно, выдает автора, который принадлежал ко времени, когда апостолы были объединены в группу почитаемых и высокоавторитетных людей, которые передавали учение Христа всей Церкви»[11]. Но, по словам Блума, «трудно вообразить себе, что Петр мог сказать здесь то, что закрыто для критики, ибо если бы он написал „моя заповедь" или „от нас", то могло бы возникнуть подобное же возражение»[12]. То, что апостолы часто вынуждены были бороться за свое признание, очевидно не только из этого послания, но и из самого раннего из всех, которые сохранились в Новом Завете, — Послания к Галатам. В обоих посланиях звучит призыв признать апостольский авторитет над Церковью. Возможно, слова «ваши» (вашими) отражает простой призыв к верности, противостояние вмешательству лжеучителей, которые не имеют права навязывать другим свои мысли.

В частности, Петр напоминает своим читателям о «словах» и «заповеди», которые исходят от двух этих групп. Подобно тому как пророки изрекали, «будучи движимы Духом Святым» (1:21), теперь он говорит о заповеди Господа и Спасителя, которую передают им их апостолы. Неотложность вести Петра в том, что его беспокоит просто кавалерийская атака, с какой лжеучителя ринулись на освоение фундаментальных христианских доктрин. По всей этой главе говорится о том, что лжеучителя подвергают сомнению слова прежде реченные, посему Петр упоминает о сотворении, потопе и грядущем суде — категориях, целиком опирающихся на слово Божье (3:5—7). Обетования Божьи рассматриваются далее в ст. 8–13, где Петр говорит, что Бог «не медлит исполнением обетования» и что «мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда». Ст. 14—16 помещают писание апостола Павла в рамки ветхозаветных Писаний (3:16), а в ст. 17, 18 в заключение подводится итог, делается вывод о необходимости поддерживать баланс веры и воплощения ее в повседневной жизни. Если темой гл. 2 было «право и могущество Бога судить и спасать (вопреки проявлениям обратного)», то темой гл. 3 является «обетование Второго пришествия Бога (несмотря на кажущиеся проявления обратного)». Эти связи между двумя главами образуют общую канву, структуру послания.

2 Пет. 3:3–7 11. Могущественное Слово Божье

Петр теперь приступает к ключевому вопросу своего послания. Было ли в действительности обещание Иисуса прийти во второй раз? Могут ли лжеучителя утверждать, что длительное ожидание, задержка Его пришествия на деле отменяет обетование Христа? Эта проблема со всей остротой стоит и поныне, спустя две тысячи лет. Вопросы о том, придет ли Иисус во второй раз, каким будет Его пришествие и почему Он еще не пришел, становятся все более актуальными. Если Он не придет в теле, тогда «неразумно вообще ожидать Его пришествия, и эти обетования ложны»[13], и мы можем присоединиться к точке зрения людей (именно на них ополчается здесь Петр), все мысли которых сосредоточены на самих себе. Как может Петр утверждать, что они заблуждаются, а он прав? Как он объясняет смущение людей, которые не могут дождаться возвращения Иисуса?

1. Явятся наглые ругатели (3:3)

3 Прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям.

Когда Петр говорит «во–первых» (так в англ. переводе; в русском синодальном переводе: «прежде всего». — Примеч. пер.), то мы привычно ожидаем, что дальше он приступит ко второму пункту своих размышлений. Но это означало бы неверно понять его. В данном случае полезно обратиться к 1:20, где он использует тот же оборот, переведенный именно так: прежде всего. Тем самым он подчеркивает, что хочет сказать нечто весьма важное[14]. Продолжая свой замысел (напомнить о здравом учении: слова, прежде реченные, 3:2), он теперь пишет о том, что мы должны понять (знайте), а именно об опасности, о которой он уже предостерегал верующих, о том учении, которое уже проникло в Церковь.

Петр пишет о том, что в последние дни явятся лжеучителя. Вначале может создаться впечатление, что Петр говорит об отдаленном будущем, и некоторые даже полагают, что он пророчествует [15]. Но настоящее время глагола в ст. 5 («они забывают»; в русском синодальном переводе: «не знают». — Примеч. пер.) четко показывает, что эта проблема уже проникла в Церковь. Те, кто придерживается точки зрения о том, что Петр не был автором этого послания, называют это неудачным стилистическим приемом, опиской [16]: писатель «забыл», что он пишет как бы будучи Петром, и начинает использовать настоящее время. Но придерживающиеся этого мнения не замечают, что аналогичное смешение будущего и настоящего времени имеет место в 2:1, в таком же тезисе (в ряде переводов, например в NIV, это несколько завуалировано). Вполне вероятно, что такой литературный прием призван подчеркнуть предостережение, которое уже было проигнорировано, и дело не в простой описке [17].

Петр полагает, что пишет, когда наступило уже последнее время, и что появление «наглых ругателей» подтверждает его уверенность в этом. Последние дни — это стандартный новозаветный оборот для описания периода между Первым и Вторым пришествиями Иисуса Христа (см., напр.: 2 Тим. 3:1; Евр. 1:2; Иак. 5:3), периода, который, по мнению самого Петра, начался в день Пятидесятницы. «Но это есть предреченное пророком Иоилем: „И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть"» (Деян. 2:16,17). Эти последние дни не какая–то дата в будущем, наступление которой будет утверждено внезапным появлением наглых ругателей. Присутствие таких «ругателей» характеризует нынешний век, век Церкви, век Благой вести, который всегда знаменуется наличием ее ярых противников.

Когда ветхозаветные пророки возвещали наступление в грядущем этого времени, они говорили о том, что оно будет сопровождаться появлением Его противников и распространением неверия. Даниил видел появление противника Бога, который «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего; даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон» (Дан. 7:25; 11:36–39). В этот период слово Божье будет подвергаться осмеянию. Петр вместе с другими новозаветными авторами говорит, что эти дни уже наступили (Мф. 24:3–5; Деян. 20:29–31; 1 Тим. 4:1; 2 Тим. 3:1–7). Он использует еврейский оборот: явятся наглые ругатели. Далее он предостерегает нас, чтобы мы не прельстились их высокопарными речами, выражающими сомнение и циничными по своей сути, поскольку сами они поступают по собственным своим похотям. То есть они потворствуют своим желаниям и предаются собственным удовольствиям, возбуждая споры по богословским вопросам, выдавая тем самым себя. Именно их Петр уже описал как «приученных к любостяжанию» (2:14), как «мглы, гонимые бурею» (2:17), как «рабов тления» (2:19). Хотя эти люди могут представить себя искушенными в знаниях, мучимыми сомнениями и ставящими наиболее острые вопросы по отдельным, трудным моментам христианского учения, они на самом деле движимы алчностью и непослушанием. Именно грех, а не любовь к размышлению, является их движущей силой, и ложные учителя просто поддаются его действию. Как они могут отойти от этого великого обмана?

2. Их вопрос и причина, побудившая задать его (3:4)

Петр говорит, что эти люди ставят вопрос, а затем дает вдумчивый ответ на него. Но вначале он раскрывает подоплеку их вопроса, а только потом отвечает. Этот вопрос (на который он отвечает в 3:8–10) звучит следующим образом: Где обетование пришествия Его? Но в основе этого вопроса лежит «скептическая усмешка»[18], желание атаковать основные положения христианского учения.

4 И говорящие: «где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же».

Вопрос этот связан со Вторым пришествием Христа, или парусией (см. выше, в 1:16). Мы знаем, что с самых первых дней христианства верующих волновал вопрос о кажущейся им задержке возвращения Христа; Павел посвятил внимание этом вопросу в церквах Фессалоники и Коринфа (1 Кор. 15:23; 1 Фес. 2:19; 3:13; 4:15). Тот факт, что читатели Второго послания Петра уже были знакомы с этой проблемой, не обязательно доказывает, что это послание — позднее произведение. За много веков до Петра пророк Иеремия сталкивался с подобной же проблемой: «Вот они говорят мне: „где слово Господне? пусть оно придет!"» (Иер. 17:15. Подобного же рода насмешки отражены и в других местах Библии; см.: Ис. 5:19; Иез. 12:22; Мал. 2:17). Несомненно, проблема задержки исполнения обетования Иисуса о Своем возвращении испугала некоторых христиан, в основном тех, кто воспринял слова Иисуса как Его обещание совершить нечто, чего на деле впоследствии не произошло [19]. Петр же здесь касается не озадаченных и обеспокоенных учеников, а рассуждает о множестве тех, кто ставил под сомнение способность Бога и Его готовность вмешаться в ход истории и судить этот мир. На их вопросы, безусловно, серьезно повлияла мысль о том, что события, которые сопутствовали Иисусу в его земной жизни, не соответствовали их представлениям о том, каким образом должен был Бог посетить Свой народ[20].

Таким образом, возникает как бы совершенно законный вопрос, но подоплека показывает, что эти люди были неграмотны в библейском отношении. Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же. Те, кто воспринимает это послание как позднее, говорят, что отцы были первым поколением христиан, которые, по их представлениям, не должны были умереть или должны были уже воскреснуть, если это Евангелие истинное [21]. Однако слово «отцы» — это традиционное новозаветное обозначение ветхозаветных верующих. Как сказано в Евр. 1:1,2: «Бог… говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (см. также речь Петра в Деян. 3:13; Ин. 6:31, а также Рим. 9:5). Другими словами, эти люди говорят, что Иисус Христос ничего не изменил; все происходит, как и в Ветхом Завете, когда «умирали отцы». Более того, даже Ветхий Завет ничего не изменил, поскольку все осталось прежним с начала сотворения этого мира. Наш мир, как говорят они, представляет собой замкнутую систему, где нет места для Бога. И вообще сама мысль об этом, по их мнению, не более чем вульгарный миф[22]. Приводимые Петром три библейских примера призваны показать, что Бог, некогда сотворивший этот мир, впоследствии разрушил его потопом; и ничто не отвратит Его от следующего шага: прийти судить этот мир.

3. Необоснованность доводов. Могущественное слово Божье (3:5–7)

Необоснованность их доводов сказывается в игнорировании того факта, что Бог связан со Своим миром посредством Своего Слова[23]. Петр приводит три библейских примера, стремясь продемонстрировать жизненную важность этого тезиса.

Это не новый довод в аргументации Петра, ибо нападки лжеучителей на слово Божье побудили его взять на вооружение и защитить пророческое и апостольское слово. Как и в 2:4–9, его примеры приводятся в хронологическом порядке.

1) Сотворение (3:5)

5 Думающие так не знают, что вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою.

Первый пример здесь взят из самого начала Библии, где говорится о сотворении вселенной. Бог творит через Свое слово: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет» (Быт. 1:3; ср.: 1:6,9,11,14,20,24,26). Петр говорит о том, что само существование нашего мира свидетельствует о его зависимости от слова Божьего; мы существуем, будучи сотворены словом Его (см.: Пс. 32:6; Евр. 11:3). Петр строго придерживается последовательности творения: сначала сотворены небеса, а затем земля. Вероятно, это объясняет его несколько загадочную фразу: «земля составлена из воды и водою». Комментаторы спорят по поводу тонкостей перевода — из воды и водою, — а также о том, что повлияло здесь на язык Петра. Но, вероятно, достаточно будет взглянуть на эту фразу как на ссылку на Быт. 1:9: «Да соберется вода… в одно место, и да явится суша», а также на Быт. 1:6: «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды».

Хотя у Петра не все совершенно ясно в деталях [24], главная его мысль состоит в том, что Бог создал мир посредством Своего слова, и вода была одним из факторов, инструментом этого творения, в результате чего были созданы небо и земля. Значение этих трех факторов выявляется далее, в следующих двух примерах, но ошибка лжеучителей в том, что они намеренно забывают эти элементарные уроки. Об их «забывчивости» Петр начал говорить еще ранее (1:9), он указывает, что поставил перед собой задачу напомнить христианам, как опасно забывать истину (1:12–15; 3:1,2). Стремлению лжеучителей забыть необходимо противопоставить напоминание христианам о том, что они не должны забывать, но должны понять, осознать.

2) Потоп (3:6)

В истории, записанной в Книге Бытие, непослушание Адама и Евы в Эдемском саду достигает своей кульминации в неповиновении рода человеческого во времена Ноя. Вода, которая была инструментом сотворения мира словом Божьим, теперь становится инструментом его осуждающего слова. Петр возражает лжеучителям: не все сохранилось неизменным со времени сотворения мира.

Потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою.

Все библейские переводы должны в начале этого раздела опираться на определенную версию. Петр говорит буквально следующее: «Посредством чего мир того времени…» Посредством «чего»? В греческом переводе здесь дается множественное число. Точный перевод поэтому требует множественного числа в предыдущем тексте. Есть две возможности. Первая состоит в том, что Петр упоминает воду дважды, а потому здесь напрашивается множественное число. Такой версии придерживается NIV («эти воды»), и это действительно прочно связывает первые два примера (сотворение и потоп), но это означает также, что нет единого фактора, общего для всех библейских примеров[25].

Вторая возможность состоит в том, что Петр имеет в виду воду и слово. Блум наряду с другими придерживается такой версии перевода, считая, что «вероятно, и вода, и слово нужно понимать как инструменты, с помощью которых был уничтожен прежний мир… так же, как слово и огонь будут инструментами разрушения в грядущем»[26]. Такая аргументация четко связывает слово Божье со всеми тремя примерами, и Божье слово также становится главной темой этой части послания. В такой трактовке перевод звучит следующим образом: «Водой и словом также и мир тогдашний был потоплен и уничтожен». Петр уже использовал потоп как предупреждение о грядущем суде (2:5), но теперь он проводит параллель между катаклизмом [27] в судьбе людей во времена Ноя и уделом лжеучителей. Конечная судьба и тех и других — уничтожение, Погибель (2:1) [28].

Этот второй пример — потоп — учит, что если созидательное слово Божье незыблемо и непреложно, то таковым же должно быть и Его слово, возвещающее суд. Лжеучителя оспаривают стабильность сотворенного порядка, но, как показывает Писание, для Бога нет препятствий, которые помешали бы Ему вмешаться в жизнь этого мира и осуществить Свой суд. Бог не связан тем, чем для нас являются «незыблемые законы природы».

3) Отсрочка (3:7)

Петр чрезвычайно тщательно подбирает слова. Бог сотворил небеса и землю (земля соответствует греческому слову ge), и земля оставалась стабильной и незыблемой. То, что было разрушено при потопе, — это человеческий «мир» («мир» в 2:5 — греческое kosmos). То, что принадлежит грядущему, хотя и отражает судьбу всего творения, — это небеса и земля (ge)[29]. Хотя потоп был предупреждением грядущих событий, это всего лишь отдельный фрагмент небольшого полотна, не идущий ни в какое сравнение с тем, что есть в запасе у Бога.

А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков.

И снова мы читаем: тем же Словом, т. е. тем, которое Петр защищает. На этот раз он говорит, что хотя мы не видим, как Бог активно судит этот мир, это еще не свидетельствует о Его слабости. Он осуществляет всеобщий контроль над миром, и его могущественное Слово сохраняет сотворенные им небо и землю на день завершительного суда (Петр рассуждает на эту тему в 2:4–9). Нынешние небо и земля будут заменены «новым небом и новой землей» (3:13).

Рассуждая об этой удивительной, но страшной истине, Петр, как мы видим, меняет образ: на место потопа приходит огонь.

Некоторые исследователи считают, что он делает это под влиянием нехристианской мысли [30], но это означает упустить из виду библейский вариант, когда огонь рассматривается в качестве разрушительного орудия Бога (см., напр.: 2:6)[31]. Иисус сам сказал, что потоп предвосхищает завершительный суд Божий (Мф. 24:37–39), в котором огнем будет уничтожено зло. Даже если мы хотим выбросить из своей памяти жестокие картины средневековых художников или, напротив, воспринимаем их как картины грядущего изгнания, мрака и наказания (Мф. 25:10–12,30,46), мы не осмелимся удалить из своих христианских размышлений то, что являет нам будущий суд.

Это событие будет прежде всего днем суда; суд будет совершаться в соответствии с нормами, которые дал нам Иисус, и все люди будут оценены с этих позиций. Тот, кто строил свою жизнь вразрез с этими нравственными критериями, будет объявлен нечестивым: Петр пользуется такой терминологией для описания жителей допотопного мира, живших во времена Ноя, и населения городов Содома и Гоморры, где жил и праведный Лот (2:5,6). Тот, кто будет назван нечестивым, подлежит уничтожению.

Эту тему нельзя рассматривать без содрогания. Но цель Петра — призвать нас к праведной благочестивой жизни в свете этих предостережений. И далее он покажет, что причина долготерпения Божьего — в стремлении продлить дни, чтобы пробудить в людях желание изменить свое сердце. Безусловно, это устрашающие идеи; но это не должно настолько испугать нас, чтобы мы отказались поверить в них и не попытались понять, в чем состоит заблуждение лжеучителей. Петр убежден, что только Бог имеет право и обязанность судить (как он пишет в гл. 2), а чудо Его любви проявляется в том, что Он предлагает спасение на фоне этой деструкции.

Эти три библейских примера показывают, что незыблемость сотворенного порядка не противоречит, как это утверждают лжеучителя, реальности суда Божьего. Да, люди все еще продолжают умирать, как это было всегда. Но ни в Ветхом, ни в Новом Заветах нет обетования о том, что это прекратится до сотворения новой земли. Регулярная смена времен года, баланс и взаимозависимость вселенной, мироздания — от субатомных частиц до межзвездного пространства — все свидетельствует о Творце и Вседержителе. Но это не означает, что весь мир закрыт для Него. Лжеучителя должны осознать, что то же самое слово, которое гарантирует незыблемость мироздания и которому они радуются, гарантирует также и наступление суда, над которым они насмехаются.

2 Пет. 3:8–10 12. Долготерпение Божье

Теперь Петр приступает к защите учения о Втором пришествии Иисуса от губительного скептицизма, который охватил церкви. Подчеркнув слабость позиции «наглых ругателей» (3:5–7), Петр возвращается к этому вопросу в ст. 4: «Где обетование пришествия Его?» Он отвечает, что Господь не медлит исполнением обетования и что (как он написал в предыдущем своем послании) «близок всему конец» (1 Пет. 4:7). Своим ответом он продолжает начатую тему, желая напомнить своим читателям «слова, прежде реченные святыми пророками, и заповедь Господа и Спасителя, преданную Апостолами» (3:2). Он приводит вначале обетование из Ветхого Завета, а затем из Нового. Каждый текст сначала цитируется, а затем разъясняется.

1. Обетование о долготерпении Господнем, записанное в Ветхом Завете (3:8,9)

8 Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. 9 Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все прийти к покаянию.

Заблуждение лжеучителей коренилось в их «забывчивости», амнезии. Как сказано в ряде переводов, «они намеренно забывают» (3:5) обетования о Втором пришествии Христа. Напротив, читатели Петра не должны забывать то, о чем он собирается им сказать [32]. Петр пишет о необходимости помнить, чему учат Писания, и о способности лжеучителей воздействовать на сознание других. Поэтому неудивительно, что нет ничего нового из того, что нам необходимо помнить, кроме главной темы Ветхого Завета. В 2:4–9 Петр предостерегает от заблуждения в этом вопросе. Он уверяет, что задержка суда вовсе не означает бессилия слова Божьего и говорит о непреложности обетования о спасении. В 2:9 Петр заключает: «Знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения». Здесь он рассматривает этот тезис как бы с позиции оппонентов: задержка пришествия Господа означает не столько откладывание суда, сколько предоставление людям дополнительного времени, когда они могут еще спастись.

1) Петр ссылается на текст из пророков (3:8)

Петр ссылается в ст. 8 на Пс. 89:5, который звучит следующим образом: «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи». В соответствии с традиционным еврейским толкованием этого отрывка[33], он добавляет представление о том, что «день подобный тысяче лет» означает следующее: «Бог видит время совсем в другой перспективе, чем мы… [и] глубиной, которой мы лишены»[34]. Бог может обозревать всю историю за одно мгновение, но может растянуть день в Своем милосердном долготерпении.

Когда в Библии цитируется Библия, то резонно предположить, что автор хочет поразмышлять о контексте окружающих стихов, а не просто привести цитату. В данном случае Петр изучает Псалом 89 и рассматривает пять важных моментов.

Во–первых, Бог есть Бог вечный. В ст. 3 сказано: «От века и до века Ты — Бог». С позиции вечности тысяча лет может казаться одним днем. «Наглые ругатели» должны осознать, что это фундаментальный библейский взгляд на Бога — даже когда Он общается с нами во время нашей жизни, в наше время («Ты нам прибежище в род и род», ст. 2), Он находится над временем (Пс. 101:28; Дан. 7:9; 1 Тим. 1:17; Евр. 13:8; Отк. 1:4). И дни нашей жизни, которые выглядят, казалось бы, такими долгими, в итоге — «труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (ст. 10). Лжеучителя призывают других получать удовольствие повсюду, и сами стремятся к тому же, но Бог учит нас жить иначе, с позиций кратковременности нашей жизни; их же позиция — близорукая и неразумная.

Во–вторых, Бог есть Творец. «Ты образовал землю и вселенную», как говорит псалмопевец (ст. 3). В этом тоже слабость позиции «наглых ругателей»; они не верят, что этот мир был сотворен, а посему считают, что он не может быть и разрушен, не верят в антитворение. Библия дает более полное представление о Боге.

В–третьих, Бог есть Судья. «Ты возвращаешь человека в тление и говоришь: „возвратитесь, сыны человеческие!"» (ст. 4). Псалмопевец размышляет над последствиями греха, о чем говорится в Быт. 3:19: «Ибо прах ты и в прах возвратишься». Но он заставляет нас почувствовать страх смерти и суда и на личном уровне: «Ты положил беззакония наши пред Тобою и тайное наше пред светом лица Твоего. Все дни наши прошли во гневе Твоем» (ст. 8–9). Оппоненты Петра отрицают право Бога произносить слово суда над их тайными грехами.

В–четвертых, Бог есть Бог спасающий. Данный псалом представляет собой «инклюзив», и в рамках его — ст. 2. и ст. 17 — Бог рассматривается как Бог завета: «Господи! Ты нам прибежище» (ст. 2) и «Да будет благоволение Господа Бога нашего на нас» (ст. 17). Чье же прибежище и чей же Господь? Разумеется, Израиля. Поэтому, несмотря на Его «гнев» и «ярость» (ст. 7 и 9), они все еще могут молить о милости и благоволении Божьем (ст. 13, 14, 17). Единственным упованием израильтян было полагаться на обетования своего завета с Богом. Оппоненты Петра отрицают силу Божию сохранить Свое обетование о суде, а потому и нужду в Нем, в Его спасающем слове.

И в завершение, Бог есть Бог, опирающийся на моральный кодекс. Те, кто знает заранее, что Бог будет судить их поведение, уверены, что Он будет Судьей, «по мере страха» Своего (ст. 11), а потому захотят изменить свою жизнь в свете этого знания. Итак, в Пс. 89:12 псалмопевец пишет: «Научи нас так счислять дни наши, чтобы нам приобрести сердце мудрое».

Эти пять уроков находятся в центре Псалма 89. Христиане, о которых заботился Петр, были в опасности: они не должны были забывать, что Бог есть вечный Творец, который судит по Своим нравственным законам и спасает по любви, которая лежит в основе Его завета.

2) Комментарий Петра (3:9)

Петр далее разъясняет эту цитату. Почему же христиане должны помнить это? Потому что Бог обвиняется в промедлении или даже в раздумье [35]. Итак, Петр подчеркивает в ст. 10, что «придет… день Господень» (слово «придет» и в оригинале на первом месте; это эмфаза). Независимо от того, кто высказывает такие мысли о промедлении Бога — лжеучителя или некоторые христиане, отступающие от истины, — обвинения эти не становятся иными. Обетование Бога о суде совершенно ясное, так почему же оно откладывается?

Ответ, по убеждению Петра, лежит в правильном понимании процитированного псалма. Если Пс. 89:4 («Ты возвращаешь человека в тление») связан с Быт. 3:3 (сотворение и грехопадение человека), тогда эта проблема рассматривается во всей ее полноте. Бог запретил Адаму и Еве есть плоды с конкретного дерева, сказав: «От дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». Хотя они все–таки съели их, они не умерли тотчас же, поскольку милосердный Господь продлил им время жизни, дав им шанс получить спасение (Быт. 2:17; 3:16–24). Вместо смерти в день своего непослушания им теперь дано «дней лет… семьдесят… а при большей крепости — восемьдесят лет» (Пс. 89:10), но «все дни… прошли во гневе» Божьем (Пс. 89:9). Итак, Ветхий Завет учит, что Господь долготерпелив[36].

Это, считает Петр, урок, который не знают, не помнят (намеренно забывают) лжеучителя (3:5), но не должны «забывать мы», он не должен быть «сокрыт от нас» (3:8). Дело не в том, как сказал Бенджел, что «исчисляющий (если можно так выразиться) век Божий отличается оттого, кто исчисляет часы смертных»[37], но для нас хорошо, что Бог измеряет время по своей собственной, а не по нашей шкале. Он долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию.

Возникает вопрос: разве Бог настолько долготерпелив, что будет спасен каждый? Некоторые именно так и воспринимают этот стих, прибавляя к нему множество других, которые трактуют так же (см., напр.: Иез. 33:11; 1 Тим. 2:3,4). Но такое истолкование трудно совместить со словами Петра, который ранее (в 3:7) говорит о «погибели нечестивых человеков». Вероятно, предпочтительнее было бы сказать, что есть тайна в сердце Бога и Он может безо всякого противоречия и спасать, и судить. Он активно способствует тому, чтобы повиновение Иисуса до крестной смерти спасло нас от Его суда. В этом смысле Иисус умер за каждого, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего». Но справедливо и то, что Он умер только за тех, кто спасен, «дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). Вечная жизнь — свободный выбор каждого, но погибель — это удел многих, итог их собственного выбора.

В свете этого христианин должен чрезвычайно серьезно использовать время, хотя и зная о долготерпении Бога. Во–первых, необходимо иметь в виду, что Петр обращается непосредственно к нам, и мы должны быть уверены, что мы как христиане занимаем правильную позицию вместе с ним. Петр здесь в первую очередь обращается к христианам, которые находятся на грани падения, с грозным предостережением о суде над лжеучителями. Недостаточно просто опираться на прошлое знание Христа. Петр предупреждает нас о необходимости сохранять постоянную бдительность, чтобы жизнь наша сохранялась в сфере долготерпения Божьего до конца.

Майкл Грин несомненно прав, когда добавляет, что «из этого стиха логически следует, что христиане должны использовать время до Второго пришествия для проповеди Евангелия»[38], рассказывая другим о долготерпении Бога, которое Он проявляет по отношению к ним. Хотя в ряде мест Нового Завета говорится о явной задержке Второго пришествия Христа, и одна из главных тем Нового Завета связана с тем, как мы должны жить во время, оставшееся до Его пришествия, там удивительно мало говорится о причинах этого промедления. Причина, которую Петр здесь рассматривает, указывает на отсрочку пришествия Христа: долготерпение Бога. Эта причина должна побуждать нас использовать оставшееся время на проповедь Благой вести окружающему миру. Павел вторит этому, когда спрашивает в своем Послании к Римлянам (2:4): «Или пренебрегаешь богатством благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию?» Евангелизм — самый актуальный вопрос, который стоит на христианской повестке дня.

Христиане часто реагируют на очевидную «проблему» задержки Второго пришествия Христа двояким образом. Во–первых, часто они сосредоточиваются на тщательном изучении трудных мест в Библии, составляют разного рода таблицы и диаграммы, посредством которых стараются выяснить, каким образом Бог собирается исполнить Свое обетование и как современный политический кризис в мире доказывает близость этого. Это неизбежно ведет к тому, что многие христиане углубляются в себя и не видят того, что причина явной задержки пришествия Христа в том, что именно Он замыслил для нас в этот промежуток времени перед Своим Вторым пришествием. Это также ведет к скептическому отношению нехристиан, которым совершенно очевидно, в гораздо большей степени, чем подчас нам, что нам морочат голову люди, которые просто хотят, чтобы мы покупали их книги. Во–вторых, — и это свойственно в большей мере образованной части аудитории — раздаются голоса о том, что задержка пришествия Христа, вероятно, указывает на изменение Его первоначального замысла: оно будет носить якобы не физический характер, в теле, что расширение Его Царства будет выражено в другой форме — в изменении экономической, политической или общественной ситуаций. Такой подход, в отличие от углубленного познания Библии, часто приводит к появлению людей, которые страстно борются за установление справедливости и милосердия такими путями, что повергают в шок более традиционно мыслящих библейских верующих. Но это требует радикального пересмотра всего новозаветного учения и ведет к особого рода скептицизму среди нехристиан, которые видят, как ясные библейские доктрины отдаются на откуп политике.

Насколько мудрее мы могли бы стать, если бы не занимались вопросами расчетов точного времени пришествия Иисуса! Даже Сам Господь Иисус не знает, когда это должно совершиться (Мф. 24:36). Мы должны поэтому внимать знамениям, предсказанным Иисусом, его предостережениям относительно межнациональных конфликтов и войн (Мф. 24:4–8) и полагаться на информацию, которую Он дал нам — о том, что нам делать в промежуток времени до Его пришествия (Мф. 24:46–51). Наша задача состоит в том, чтобы не быть ни обскурантистами, углубляющимися в ненужные детали, ни ярыми секуляристами, полагающимися на явления окружающего мира, но истинными христианами, которые взвешенно подходят к Божьей вести: стремятся соблюдать Слово Божье, Великую Заповедь (Ин. 15:12), и исполнять Его Великое поручение (Мф. 28:18–20). Питер Льюис верно подметил: «Задержка Второго пришествия Христа во спасение не является, после всего, неудачей Божьего замысла, но скорее условием его успеха»[39].

2. Обетование о Втором пришествии Христа в Новом Завете (3:10)

По всему своему посланию Петр защищает Слово Божье, которое подвергается нападкам. Он последовательно и тесно связывает воедино новозаветных апостолов и ветхозаветных пророков (к которым он приравнивает всю ветхозаветную весть). Он снова показывает здесь, как они едины, связаны неразрывно, сопоставляя обетование о долготерпении Господа в Псалме 89 и неоднократно повторяющееся в Новом Завете обетование о Втором пришествии Иисуса Христа. И снова он цитирует библейский текст и разъясняет его.

10 Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят.

1) Текст Петра из апостолов (3:10а)

Петр цитирует апостолов не потому, что он сам апостол, но и потому, что он лично слышал исходившее из уст Иисуса Христа предостережение: «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет. Но это вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий» (Мф. 24:42–44). Это было обетование, о котором помнил Иоанн и о котором говорил Павел, цитируя его в свою очередь (см.: 1 Фес. 5:2; Отк. 3:3; 16:15). Именно об этом взвешенном подходе и рассуждает здесь Петр: Бог будет проявлять долготерпение, но Его пришествие непреложно, т. е. и долготерпение, и пришествие — это обетования. Наступит день, и однажды Бог скажет: «времени уже не будет» (Отк. 10:6). Этот обетованный день станет весьма неприятным сюрпризом, шоком для тех, кто вообразил, что пришествие откладывается на неопределенное время. Лжеучителя, разумеется, могли бы поверить, что Иисус ожидал наступления Царства во всей его полноте либо во время Своей земной жизни, либо в течение нескольких месяцев после Своего вознесения. В свете того, что это событие не свершилось, они пытаются заново истолковать обетование Иисуса как некое поэтическое обещание, не столь буквально, — то, которое можно подвергнуть более критическому анализу. С этой точки зрения слова Иисуса служат только для того, чтобы подчеркнуть: неожиданный шок от Его пришествия будет, но только не для тех, кто не хочет быть ограбленным. Лжеучителей можно уподобить домовладельцам, которые оставляют двери незапертыми, а окна открытыми. Петр считает, что это так глупо! Иисус сказал, что он придет тогда, когда никто не ожидает Его, а не тогда, когда мы действительно ждем Его, и это будет день доселе невиданной космической катастрофы [40].

2) Комментарий Петра (3:10б)

Комментарий Петра включает здесь разные источники из Ветхого Завета, еврейских писаний и ряда иных новозаветных идей. Он рассматривает четыре важных момента.

Во–первых, он говорит о небе: небеса с шумом прейдут. Оборот «с шумом» соответствует греческому слову (rhoizedon), которое единственный раз встречается в Новом Завете, но это обычное, обиходное слово. Оно используется при описании шума, который производят летящая стрела, шелест крыльев летящей птицы, гул стремительного потока либо треск огня; последнее здесь подходит лучше всего. С таким «треском»[41] исчезнут небеса. В свете того, как Петр понимает термин «небеса» в данном послании — скорее как сферу духовную, а не просто физическое «небо» (1:18; 3:5,7,13), он хочет, чтобы мы поняли, что Бог собирается судить и перестроить все.

Во–вторых, стихии же, разгоревшись, разрушатся. Под «стихиями», которые в ряде переводов названы «элементами», понимаются, в действительности, не химические элементы периодической системы. Не имеет он в виду также и элементы: огонь, землю, воздух и воду, которые, согласно представлениям древних философов, составляли всел&нную; но будет лишь одна «стихия» — огонь, которая разрушит, уничтожит три другие. Это слово (стихия, элемент) использовалось как некий составной элемент, буква в алфавитном порядке или даже некая вещь в общем ряду. Иногда этим словом обозначали звезды, планеты и галактики, т. е. фактически «любой компонент, элементарный кирпичик, составную часть вселенной»[42]. Если это верно, то Петр здесь мыслит с позиций ветхозаветных пророков, которые видели День Господень как вселенскую катастрофу. У Исайи сказано: «И истлеет все небесное воинство; и небеса свернутся, как свиток книжный; и все воинство их падет, как спадает лист с виноградной лозы, и как увядший лист — со смоковницы» (Ис. 34:4)[43].

Петр видит затем, что все составляющие элементы вселенной (стихии), которые, по нашим представлениям, варьируют от субатомных частиц до гигантских межзвездных пространств, будут преданы огню и разрушатся. Эта грядущая деструкция настолько непостижима по своим масштабам для нашего ума, что мы начинаем осознавать, насколько ничтожны наши умозаключения о том, что царство Христово, сколь ни вожделенно оно для нас, не может быть достигнуто просто революционными или социальными преобразованиями в мире. Никакой сравнительно локальный ядерный холокост или изменение глобального климата не может объяснить вселенского катаклизма, который предвидит Петр (см.: 1 Пет. 1:7). Нет никакой силы во вселенной, которая смогла бы свершить замысел Бога о новом сотворении.

В–третьих, Петр говорит, что земля сгорит. Если будет разрушено все мироздание, то совершенно очевидно, что эта участь постигнет и нашу маленькую планету. Но Петр идет еще дальше. Детали этого стиха вызывают затруднения при своем истолковании[44], однако смысл в том, что, как говорит Петр, в этот день сокрыться будет негде. «Наглые ругатели», которые думают, что Бог не может видеть их дел, поскольку Он самоустранился от этого, обнаружат, что, если ранее они довольствовались собой «во вседневной роскоши» (2:13), ныне они предстают пред всевидящим взором Бога.

И наконец, фраза: все дела на ней сгорят (или, согласно другим рукописям, «обнажатся»). Таким образом, все, что Бог сотворил и содеял, и все, что сотворило и содеяло все человечество, предстанет Его взору. Бог будет буквально судить «дела» (греческое ta… erga). Художники и ученые, ничтожные и великие, вожди и ведомые, христиане и нехристиане — все предстанут пред Богом в первозданном виде, «обнаженными». Именно это имел в виду Иисус, когда Он описывал Себя как Господина, который оставил своих слуг работать до своего возвращения: когда он придет, то проверит все, что они сделали[45].

Эту устрашающую картину (и Петр подчеркивает это), нарисованную апостолом, вероятно, трудно вообразить современному человеку (однако столь же трудно это было и для жителя древнего мира). Эта раз и навсегда завершенная история нашего дома во времени и пространстве выше всяческого понимания и воображения. Но Петр хочет сказать, что мы не должны полагаться на собственное воображение. Если мы полагаемся на него, тогда создаем себе некоего бога, который слишком незначителен, чтобы быть Творцом, Судьей и Спасителем вселенной, — и именно об этом и говорят лжеучителя. Вместо этого мы должны полагаться на описание Бога в Его Слове. Может создаться впечатление, что мы берем на себя слишком много, представляя такого Бога нашим нехристианским друзьям, и что мы можем им показаться примитивными и наивными. Но Библия начинается и завершается Богом, Который творит одну вселенную, а затем творит новое мироздание; Богом, Который творит нас по Своему образу и подобию; Богом, Который есть Тот, Кто говорит: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мк. 13:31).

2 Пет. 3:11–16 13. В ожидании нового дома

«„Кто говорит, мир от огня погибнет, кто от льда". Хорошо известны слова знаменитого поэта Роберта Фроста, которые подытоживают все возможности с наибольшей точностью… Если все начала отличались высшей степенью упорядочения и покоя, то завершительная стадия будет временем хаоса и насилия… Все галактики, звезды и атомы распадутся до ядер и подвергнутся радиации. Затем ядра распадутся на протоны и нейтроны, а из них, в свою очередь, выделятся кварки, из которых они состоят, и вот, будет вселенский космический суп, в котором свободно взаимодействуют между собой кварки и лептоны»[46].

Эта космическая катастрофа ожидается по времени через десять миллиардов лет, но современные физики, и среди них, например, Барроу и Силк, предсказывая ее, бьют в набат, говоря о неизбежности вселенского коллапса. Его масштабы вселяют ужас. Если нам не повезло и мы родились на планете, которая постепенно загрязняется, мы должны принять все меры к ее очищению. Если бы мы столкнулись с проблемой, скажем, взрыва солнца (это другая астрономическая перспектива), то могли бы питать надежду, что человечество научится преодолевать межзвездные пространства и полностью гарантирует выживание нашей культуры и само существование рода человеческого. Но если ученые предсказывают уничтожение самого космоса, тогда будущего нет вообще. Никто и ничто не сохранится, все сущее перестанет существовать.

Проникая взором сквозь туман этого коллапса вселенной, Барроу и Силк видят, что есть некая надежда на выживание определенной формы жизни. Они горько шутят: «Там, где есть квантовая теория, есть надежда»[47]. Но эта надежда не для человечества.

Писатели и мыслители часто устремляют свой взор в будущее, за пределы конечного. Современники Петра были знакомы со стоиками, которые считали, что мир представлен в бесконечном круговороте жизни и смерти, разрушении огнем и возрождении. Одни придерживались точки зрения, что душа в этом процессе выживает, другие считали, что нет. Во времена Петра пессимисты преобладали.

В отличие от стоиков и ученых, которые с неодолимым пессимизмом взирали в будущее, в сердце Петра коренилась удивительная блистающая надежда, которая прозревает грядущее. Он имел смелость — которой не обладают ни современные физики, ни древние философы — видеть крушение всего сущего и одновременно верить в чудодейственное пересотворение мира, который станет удивительным и неповторимым в своем обновленном виде. В гармонии с упованием и надеждой, которые пронизывают весь Новый Завет, Петр верит в «возрождение» и «обновление» сотворенного Богом порядка (Мф. 19:28; Рим. 8:20,21)[48]. Вопреки тому, что это уничтожение мира означает конец всякой надежды, Петр трижды повторяет в ст. 12–14 глагол «ожидать»: от разрушения к новому творению.

1. Что ожидает нас в будущем? (3:11—12а)[49]

11 Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам, 12 ожидающим и желающим пришествия дня Божия.

Здесь возникает ряд загадочных моментов для нас. Если перспектива космической катастрофы носит непреложный характер, то какая может быть вообще надежда? Как Петр осмеливается сделать такой скачок через необъятные космические дали к личным устремлениям человека? Как может рядовой христианин «торопить» (именно так в греческом тексте — вместо переведенного в русской синодальной Библии: «желающим». — Примеч. пер.) Его присутствие? Одно это должно сказать нам, что это не «Большой кризис», безличностное вмешательство, которое неотвратимо положит конец пространству и времени. Это личное вмешательство Бога Творца и Спасителя. Разрушится в оригинале выражено причастием в настоящем времени, как если бы этот процесс уже начался [50]. Тот, кто улавливает параллели между видением Петра и мировоззрением ученых, должен помнить, что лежащее для астрофизика в перспективе десяти миллиардов лет для апостола Петра уже началось.

Если речь идет не о безличностном процессе направленного внутрь взрыва, который приводит к уничтожению вселенной, но о встрече с личным и живым Богом, тогда наш отклик, действительно, имеет значение. Если мы никогда не сможем удалиться от Него и не будем превращены в бесконечное ничтожество, то должны со всей ответственностью быть в святой жизни и благочестии. Петр не приводит список предписаний, того, что можно и чего нельзя делать, поскольку слова святая жизнь и благочестие стоят во множественном числе и буквально означают в «„святых образах жизни и благочестивых делах", т. е. что существует много путей воплощения в жизнь этих возможностей»[51]. Петр стремится побудить нас воспринять и распространить эти воззрения за рамки «просто религиозных обязательств». Он хочет, чтобы наша христианская жизнь была под эгидой этих двух требований, чтобы мы могли быть готовы встретить святого Бога.

Как мы можем «поторопить» пришествие Бога, день Божий?[52] Похоже, Петр советуем нам не стенать по поводу Его очевидной задержки, но жить в свете этого грядущего дня. Если Бог замедляет Свое пришествие по причине нашего греха (3:8,9), тогда мы как бы воодушевляем Его своим послушанием. Когда бы мы ни молились словами «Да приидет Царствие Твое» (Мф. 6:10), мы просим Бога вмешаться в эти завершительные процессы во вселенной; но мы также и посвящаем себя жизни, владыкой которой Он является. Молитва о Втором пришествии Иисуса очень ранняя (1 Кор. 16:22; Отк. 22:20), она ободряет и воодушевляет, ибо «только те, кто стремится к святости, осмелятся возжелать пришествия Дня Господня»[53].

Мы часто стремимся ускорить приближение этого дня в своих словесных обращениях к Иисусу. Он учил, что когда «проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24:14). Он не намеревался уменьшить этим Своим заявлением наше беспокойство о Его пришествии (ибо еще далеко не по всему миру была провозглашена весть о Царстве Божьем), но, скорее, Он хотел вселить в нас уверенность и бодрость в нашей борьбе за завоевание окружающего нас мира для Него. Разумеется, именно так воспринимал Петр эти слова, когда проповедовал в Иерусалиме: «Итак, покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, да придут времена отрады от лица Господа, и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа, Которого небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века» (Деян. 3:19–21). Ветхозаветные пророчества о грядущем Господе (см., напр.: Ис. 62:11) обретают новую силу после Первого пришествия Иисуса, и Сам Иисус подчеркивает, что Бог силен либо сократить, либо удлинить этот период перед Вторым пришествием Иисуса Своей суверенной волей (Мк. 13:20; Лк. 13:6–9).

2. Как Бог исполняет Свои обетования? (3:12б–13)

12 …Дня Божия, в который воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают? 13 Впрочем мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда.

Петр практически повторяет сказанное им в ст. 10: «Небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся». Вне всякого сомнения, он говорит так, поскольку «насмешники не желают останавливаться на этом»[54]. Но одновременно такой повтор может служить и стилистическим приемом, введением к плохим новостям, прежде чем сказать нам о том, как можно избежать этого. Таким же образом мы узнаем и о суде над ангелами, и о разрушении мира, при котором был спасен Ной. И снова нам говорят, что «день Божий» (ст. 12а) будет днем разрушения, огня и распада, как об этом говорится и в Ветхом Завете (скорее всего, в ст. 10 Петр отражает сказанное в Ис. 34:4). Эта новая мысль, хотя и выражена через описание ужасной катастрофы, находится в гармонии с обетованием Господа, которое ясно описано в Ис. 65:17:

«Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце».

Язык Исайи кажется излишне пафосным, поскольку на первый взгляд он говорит только о возвращении евреев из вавилонского плена, с чужбины на родину. Но он намеренно вторит описанию сотворения в Быт. 1:1, чтобы заставить тех, кто возвращается из плена, не просто довольствоваться своей новой свободой и обретением прежнего статуса, но и побуждает их возжаждать нового, великого грядущего. Именно об этом обетовании свидетельствует Петр и другие авторы Нового Завета — стремиться не меньше, чем к новому сотворению (Рим. 8:18–23; Еф. 1:9,10; Отк. 21:1).

Петр начинает новую тему, которая, однако, целиком и полностью опирается на сказанное им ранее. Мы знаем, что именно христианам предназначено стать «причастниками Божеского естества, удалившись от господствующего в мире растления похотью» (1:4), и что мы ожидаем «свободного входа» от Иисуса Христа (1:11). Мы знаем также, что Бог спас «Ноя, проповедника правды», от суда за грех, и Лота, который был «праведным» (2:5,7). Теперь чудная истина, которой Петр завершает тему, становится нам совершенно очевидной. Мы ожидаем нового дома: дома, в котором обитает правда. Мы ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда, и должны жить надлежащим образом, доказывая своей жизнью, насколько мы готовы к ней [55].

Мы не должны понимать Петра так, будто он утверждает, что Бог покидает Свое творение, оставляет его, что называется, на произвол судьбы. Это противоречило бы учению остальной части Библии, и такая мысль напрочь отсутствует в данном отрывке. Бог создал мир совершенным, «весьма хорошим» (Быт. 1:1 — 2:4), но должен был предать его суду из–за грехопадения человека (Быт. 3:17,18). Он обещал возродить и восстановить мироздание (Ис. 11:6–9; 65:17–25), и все сущее ныне жаждет дождаться того момента, когда народ Божий сможет вновь управлять вверенным ему Богом миром так, как Он повелел некогда (Рим. 8:20–23). Христиане тоже жаждут возрождения, которое уже началось (2 Кор. 3:18). Слово «новый» (греч. kainos) подчеркивает и радикальные изменения, которым подвергнется все творение, и продолжение бытия. Энтони Хокема написал: «Слово neos, новый, означает новый по времени или по происхождению, равный началу бытия, тогда как kainos означает новый по природе или качеству». То, чему учит здесь Петр, продолжает он, «не появление нового космоса, всецело отличающегося от того нынешнего, а сотворение Вселенной, которая, хотя и была возрождена в славе, неразрывно связана с ныне существующей»[56].

3. Какими людьми мы должны быть? (3:14)

14 Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться пред Ним неоскверненными и непорочными в мире.

У Петра просто перехватывает дыхание (итак — это эмфаза), ибо в его представлении космическая перестройка на деле коснется каждого христианина. Именно упование на новое небо и новую землю вдохновляет нас, побуждает нас действовать, придает нам силы. Петр использует здесь одно из своих любимых выражений, переведенное как «потщитесь», но в других местах (что ближе к оригиналу) как «стараться», «прилагать все старание» (1:5,10,15) — дабы быть готовыми заселиться в новый дом. Это отнюдь не означает, что можно проводить весь день в сладких мечтах о грядущем или пытаться «ускорить» события, но быть готовым по всем параметрам в повседневной христианской жизни [57].

1) Мы должны быть неоскверненными и непорочными

Петр вновь возвращается к Ветхому Завету. Непорочность — требование, которое предъявлялось и к жертвенному животному, и к священнику, который приносил жертву. Все, что посвящается Богу, должно быть совершенным (см., напр.: Исх. 29:1; Лев. 1:3,10 и т. д. В Септуагинте для описания этого совершенства использовалось греческое прилагательное amomos). Хотя слово «неоскверненный» — не из словаря Ветхого Завета, и между этими двумя понятиями трудно провести четкую грань, они составляют естественную пару; и в греческом тексте 1 Пет. 1:19 Петр использует их для описания абсолютного совершенства Иисуса Христа в Его смерти (см. также: Флп. 2:15; Иак. 1:27).

Петр описывает лжеучителей резкими словами: «срамники и осквернители» (2:13; эти слова являются антонимами двух указанных выше терминов). И снова мы сталкиваемся с противопоставлением: с теми, кто обречен на суд Божий, чтобы мы могли отойти от них как можно дальше, не быть ни в чем похожими на них. Им не будет места в доме, где обитает правда, ибо они «беззаконники» (2:9).

2) Мы должны быть в мире с Ним

Первая молитва Петра посвящена тем христианам, которым предназначены «благодать и мир» (1:2). Совершенно ясно из этого послания, что мы должны понять те мысли, которые указывают на грядущее, когда Иисус осуществит Свою работу по спасению, когда мы узрим результаты Его смерти во имя нашего спасения. Если мы доверяем нашим взаимоотношениям с Ним, то знаем, что Он наш Господь, которому мы повинуемся, и долготерпение Его почитаем спасением (3:15). Доверяя Ему, мы убеждаемся в том, что все прекрасно и что все разрушения в тот день не затронут нас совсем. Наше ожидание грядущего закончится, и нам «откроется… свободный вход в вечное Царство» (1:11).

Есть, однако, совсем другой аспект в ожидании этого дня: он принесет осуждение, «суд» (2:3) и «погибель» (2:1) для некоторых, особенно для лжеучителей, о доверии к которым Петр предостерегает нас постоянно. Если нашей надеждой на будущее является «Господь и Спаситель» (2:20), тогда отвергать искупившего нас Господа (2:1) было бы просто глупо. Те, кто так поступает, не имеют в себе никакого мира; они — «сыны проклятия» (2:14).

4. Как мы можем ускорить наступление дня Господня? (3:15,16)

15 И долготерпение Господа нашего почитайте спасением, как и возлюбленный брат наш Павел, по данной ему премудрости, написал вам, 16 как он говорит об этом и во всех посланиях, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания.

1) Мы используем время

Петр уже говорил об отсрочке пришествия Христа как о проявлении долготерпения Божьего (3:9). Теперь он определяет период ожидания как время, когда всем предлагается спасение. Он ясно представляет себе, что это не слишком привлекает наше внимание, поэтому прибегает к особому приему: говорит нам о том, что делают лжеучителя. Используя одно и то же греческое слово (hegeomai, которое он берет на вооружение и в 1:13 — «почитаю», и в 2:13 — «полагают»), он говорит, что они заблуждаются в своем «понимании» долготерпения Божьего (3:9), но мы должны осознавать, что это долготерпение служит нам во благо. Поскольку Петр рассматривает время как предоставленное нам Богом, Который не желает, «чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (3:9), он, очевидно, хочет побудить нас использовать это время на проповедь Благой вести. Лжеучителя этим, естественно, совсем не озабочены, ибо их эгоистический интерес сосредоточен на «поношении истины» (2:2).

Христиане испытывают серьезные затруднения в том, как правильно понимать эти два момента; хотя Иисус дал нам важные поручения, необходимо четко обозначить приоритетные вещи. Мы легко придаем самое большое значение вещам, которые кажутся нам очевидными и неотложными — например, борьба с голодом и социальная несправедливость. Петр, разумеется, ожидает от нас, что мы должны проявить себя истинными христианами, будучи людьми добродетельными, любящими своих собратьев и ближних (1:5,7). Он хочет, чтобы мы эффективно выполняли свою задачу в этом мире (1:8). Но он подчеркивает при этом, что самая великая нужда, с которой сталкивается этот мир, — это нужда в Спасителе на день суда. Это помогает нам правильно расставить свои приоритеты, ибо все, что мы делаем, предстанет во всей полноте на объективный вселенский суд Божий. Может показаться неразумным утверждать, что евангелизму должно отдаваться предпочтение перед удовлетворением физических нужд людей, и в этом есть доля истины, поскольку если мы стремимся лишь достичь их души и никогда не помогаем в удовлетворении их материальных нужд, то совершенно неправильно понимаем Петра и Иисуса. Но Петр хочет избавить нас и от другой опасности, которая гораздо более естественна: питать тело, оставляя душу на пороге смерти от духовного голода. Это недопустимо. Мы должны сомкнуть свои ряды, стоять плечом к плечу — люди всех рас и вероисповеданий — и бросить все силы на создание и выполнение продовольственной программы в мире. Для окружающего мира это выглядит весьма впечатляюще. Но только христиане не просто удовлетворяют насущные физические потребности, неотложные нужды, но стремятся оценить приоритетность, первостепенную важность тех или иных задач в разных регионах мира. Только христиане могут совершать Божью работу распространения Евангелия по всему миру. Разделяем ли мы острую озабоченность Петра в том, что касается дефицита времени, денег и дружеских взаимоотношений, и готовы ли мы упорно молиться за это?

2) Мы верим в обетования

То, что истощает силы христианина, который проявляет духовное рвение и на словах, и на деле, так это неумение держать руку на пульсе времени. Петр поэтому подчеркивает еще раз, что обетование Иисуса о Своем пришествии представляется жизненно важным и для современной Церкви. Он приводит две причины, которые дополнительно раскрывают то, о чем он пишет в данном послании.

Во–первых, он хочет убедить нас, что вся Библия несет свидетельство об обетовании Второго пришествия Иисуса. Именно эту весть он разделяет со своим «возлюбленным братом Павлом».

Для тех, кто считает данное послание подделкой, эти слова имеют определяющее значение. «Автор довольно хвастливо подчеркивает свое предполагаемое равенство с этим апостолом»[58]. Причина, по которой многие авторы ставят эту проблему, в том, что они говорят о предполагаемой размолвке между Петром и Павлом в Антиохии (Гал. 2:1–21). Однако мысль о том, что этот инцидент обернулся для них длительным соперничеством и ревностью, не более чем предположение. Даже из Послания к Галатам ясно, что оба они почитали один другого апостолами и признавали ценность служения каждого (Гал. 2:7). Сила был сотрудником обоих апостолов (Деян. 15:22 — 18:5; 2 Кор. 1:19; 1 Фес. 1:1; 2 Фес. 1:1; 1 Пет. 5:12). Довольно трудно вообразить, что Петр мог неодобрительно отзываться о Павле, не вызывая при этом критики со стороны других. Вместе с тем нет ничего необычного или какого–то анахронизма в использовании им терминов: брат — стандартный термин для христианского работника (см., напр.: Деян. 15:22; Рим. 16:1; 2 Кор. 2:13; Еф. 6:21; Флп. 2:25; Кол. 4:7, 9; 1 Фес. 3:2; Фил. 16; 1 Пет. 5:12; 3 Ин. 3); возлюбленный — греч. agapetos, обращение к коллеге, которое бытовало в те времена (см., напр.: Деян. 15:25; Рим. 16:12; 1 Кор. 4:17; Еф. 6:21; Кол. 1:7; 2 Тим. 1:2; 3 Ин. 1). В чем же тогда хвастовство? Для Петра было бы большим хвастовством называть Павла так, как называли его христиане следующего поколения: «благословенный и славный Павел» (Поликарп), «благословенный Павел» (Климент) или «освященный Павел… воистину благословенный» (Игнатий) [59].

Если это послание вышло из–под пера Петра, то почему он хотел здесь сослаться на Павла? Отчасти из желания убедить своих читателей, что наиболее широко известный и почитаемый христианский автор пишет то же самое, говорит о тех же самых вещах. Возможно, Павел обращался особо как раз к этой группе христиан (Петр говорит: Павел написал вам). Но попытки определить, на какое именно из посланий Павла ссылается Петр, не увенчались успехом[60], и в любом случае Петр указывает на то, что во всех посланиях Павла утверждается, что христиане должны жить в свете Второго пришествия Господа (Рим. 8:19–21; 13:11,12; 1 Кор. 3:13; 4:5; 15:51–57; 1 Фес. 4:1–5:11; 2 Фес. 2:1–14).

Петр и Павел не просто вдохновенные и здравомыслящие христианские руководители; это вдохновенные и авторитетные апостолы, и Петр причисляет послания Павла к разряду других библейских произведений (как и прочие Писания). По его представлениям, послания Павла являются составной частью Писаний. Эти слова, выходящие из–под пера человека, который сказал, что «никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою» (1:20), могут означать, что он относит послания Павла к категории ветхозаветных. Павел пишет, опираясь на Божественный авторитет. С современной точки зрения это может показаться несколько странным, но именно на этот авторитет ссылается Павел в своих посланиях (Рим. 1:1; Гал. 1:1)[61]. И снова Петр подтверждает, что и новозаветные апостолы, и ветхозаветные пророки в равной мере несут богодухновенную весть об обетовании Второго пришествия Иисуса Христа (1:16—21).

Во–вторых, Петр хочет убедить нас в том, что библейское обетование о Втором пришествии Иисуса находится ныне под перекрестным огнем. Петр первым признает, что послания Павла непросты для понимания, что в них есть нечто неудобовразумительное. Хотя они были написаны по данной ему премудрости, но не всегда совершенно понятны, и подчас истолковывались неверно [62], просто потому, что требовали вдумчивого подхода и серьезного размышления [63]. (Возможно, то же самое мы можем сказать и о послании Петра!)

Не суметь понять — это одно, а исказить (превратить) весть, это совсем другое: и эту проблему рассматривает Петр. Он использует слово, которое может означать «плести или скручивать веревку», т. е. люди обвиняли Павла в намеренном желании запутать их. Они были невеждами, т. е. ничего не знали, но отказывались от обучения, и неутвержденными: людьми, которые уводят нас далеко от пути истины, прямого пути, пути правды (2:2,15,21) — «от пути, который, по сути, один и тот же и в Ветхом, и в Новом Завете»[64]. Здесь говорится не о неприязни к Павлу, но о неприязни к этой теме, гармонично и последовательно представленной в Писаниях, поскольку их неприятие Павла, по сути, является симптомом отрицания всей Библии.

Теперь, как можно ожидать, Петр говорит о последствиях искажения обетования о Втором пришествии Иисуса — о погибели, которая ожидает неутвержденных в последний день (ср.: 2:1); те, кто извращает библейскую истину, не будут жить в ожидании Второго пришествия. Петр показывает, что они сами несут ответственность за свою судьбу, за собственную погибель.

В этом для нас весьма показательный урок, трезвый подход к жизненным реалиям: мы должны осознавать свою ответственность — обращаться честно со словом Божьим, стремиться по знать то, что оно говорит нам. Нередко слово Божье трудно для понимания, но это должно побуждать нас предпринимать серьезные попытки вникнуть в него, размышлять над библейским словом, а не просто читать свои любимые стихи и сверять свои ощущения с другими христианами. Петр хочет убедить нас, что серьезное изучение Библии требует усилий. И есть существенная разница между теми, кто находит Библию трудной для понимания, и теми, кто намеренно искажает содержащуюся в ней истину, стремясь сказать нам то, что мы находим полезным для себя или разумным для восприятия. Как же тогда можно услышать голос Божий, если Он говорит только то, что мы хотим Ему сказать?

2 Пет. 3:17,18 14. Весть Второго послания Петра

Личные письма обычно постепенно теряют свою актуальность и забываются, но общественная корреспонденция, подобно письмам в Новом Завете, носит иной характер: послания носят более упорядоченную и ясную структуру. Отличительной особенностью новозаветных посланий является то, что они в нескольких последних предложениях подытоживают главные вопросы, затронутые в них (см., напр.: Рим. 14:24–26; 1 Кор. 16:22; 2 Кор. 13:7–11; Гал. 6:11–16; 1 Фес. 5:23,24; 1 Тим. 6:20,21; 2 Тим. 4:1–8; Тит. 3:14; 1 Пет. 5:8,9; 1 Ин. 5:18–21; Иуд. 24—26). Здесь Петр исследует и суммирует для нас в последний раз свою весть, которой посвящено его Второе послание.

17 Итак вы, возлюбленные, будучи предварены о сем, берегитесь, чтобы вам не увлечься заблуждением беззаконников и не отпасть от своего утверждения, 18 но возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа. Ему слава и ныне и в день вечный. Аминь.

1. Защищенный христианин (3:17)

Предупрежден — значит вооружен, как говорится в пословице, и Петр, вероятно, опирается на нее. Он дает нам предварительную информацию: вы… будучи предварены (греческий глагол proginosko, от которого образовано слово «прогноз», «предсказание»), а именно предупреждает, что обетование о Втором пришествии Христа будет подвергаться постоянным нападкам. В третий раз он обращается к будущему Церкви («после моего отшествия» 1:15), когда появятся лжеучителя (2:1–3), наглые ругатели (3:3,4) и вот теперь беззаконники. Мы не должны думать, что Петр видит эту опасность в отдаленном будущем[65], поскольку его неизменный страх за моральное состояние христиан показывает, что он был убежден в постоянном присутствии этих людей в Церкви. Напротив, местоимение вы в ст. 17 подчеркивает необходимость быть на страже (берегитесь), усиливает впечатление, что опасность эта реальная.

Мы должны, прежде всего, убедиться в том, что знаем истину и можем распознать, в чем состоит заблуждение. Петр использует широкий спектр терминов для описания позиции своих оппонентов. Они пользуются «хитросплетенными баснями» (1:16; ср.: 2:3), они «лжеучители, которые введут пагубные ереси» (2:1), они могут быть «дерзки» и «своевольны» (2:10), но они злословят «то, чего не понимают» (2:12). Они произносят «надутое пустословие» (2:18), они «наглые ругатели» (3:3), они «невежды и неутвержденные» (3:16). Неплохой обличительный список! Для нас он кажется весьма сильным и не обязательным, а Р. П. Мартин находит, что это «жесткая и в чем–то автоматическая реакция на нововведение и богословские посылки»[66]. Но Петр видит здесь последствия заблуждения. Нам трудно понять, как люди, которые проявляют такое дружеское расположение по отношению к другим, могут быть такими опасными, но это только потому, что у нас не было случая разобраться по существу в заблуждениях лжеучителей и назвать их лжеучителями. Отсутствие такого опыта подвергает нас высочайшей опасности, ибо мы становимся непосредственной мишенью для тех, которые «прельщают неутвержденные души» (2:14). Мы должны укреплять свои знания христианских доктрин, которые представляются наиболее приоритетными, чтобы, когда потребуется — в случае их отрицания или замены, — дать отпор всяким неверным суждениям и ясно и точно представить истину.

Во–вторых, мы должны убедиться достаточно хорошо, что знаем нравственные каноны Господа и сможем распознать поведение беззаконным. Беззаконник — это одно из ключевых слов при описании Содома и Гоморры (2:7,8), и это слово является синонимом «нечестивца», «неправедного» и «развратника». Это «блевотина», к которой возвращается пес, это «грязь», в которой валяется свинья (2:22). И снова нам может показаться это очень грубым языком, к которому мы не привыкли, но Петр призывает отказаться от права мятежа против Бога, от нарушения закона Божьего. Если мы находим эти описания слишком натуралистическими и отталкивающими, то он хочет нам показать, насколько отвратителен для Бога беззаконник.

В–третьих, мы должны быть постоянно настороже и не поддаваться соблазнам, не увлечься заблуждением беззаконников, которые хотят совратить нас с пути истинного. Если эти учителя прямым путем идут к погибели, они идут туда не одни, они хотят захватить с собой тех, кого им удалось прельстить, уловить в свои сети (2:18), тех, которые «последуют их разврату» (2:2). Как влекомые волшебной дудочкой, они безропотно следуют по пятам лжеучителей [67]. Петр уже убеждал нас в том, что мы «утверждены в настоящей истине» (1:12)[68], и уверяет нас, что мы никогда «не преткнемся» (1:10). Но он хочет, чтобы мы были бдительны по отношению к «неутвержденным душам» (2:14)[69]. Он видит, что эти лжеучителя предлагают нам руку помощи, заставляют нас поколебаться, а затем упасть: такую драматическую картину кораблекрушения нарисовал Лука в Деян. 27:26,29 (ekpipto, быть выброшенным на каменистые места).

Мы должны, таким образом, настороженно относиться к тем, кто хочет увлечь нас в сторону от благовестия Петра и привести к другому учению, утвердить в других нравственных критериях: на день суда Божьего эта позиция будет весьма шаткой. Если мы останемся верными Иисусу Христу и Его обетованиям, то не отпадем от своего утверждения, но если мы будем блуждать и отойдем от Него, то попадем в зыбучие пески пустыни.

2. Возрастающий христианин (3:18а)

Во Втором послании Петра неизменно повторяется двойной титул: Господь и Спаситель (1:11; 2:20; 3:18), и нигде он не кажется избыточным. Титул Господь постоянно подчеркивает силу и право Иисуса Христа судить наш мир, а Спаситель — Его острое желание и готовность спасти нас в тот день. Петр также говорил нам, что каждый христианин должен установить личные отношения с Христом, и что мы несем ответственность за постоянное возрастание во Христе, познании Его (1:5). Теперь он призывает нас: возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя. Почему?

Петр использует разнообразные приемы для описания нравственного состояния лжеучителей. Они намеренно забывают (1:9, так в оригинале), они сочиняют разные небылицы (2:3), они обольщаются относительно своего духовного прогресса (2:19). Напротив, Петр видит себя как учителя истины (1:12; 3:1; 3:8). Он постоянно напоминает нам, что невозможно быть настоящими христианами, если мы все еще пытаемся отодвинуть на задний план Иисуса Христа в своей жизни. Единственное, что поможет нам стать истинными христианами, так это желание, готовность и постоянное стремление сделать Его приоритетом в своей жизни. Будь мы на месте христиан I в., мы могли бы подумать, что через две тысячи лет христианства возникнет огромное число заблуждений и соблазнов, которые встанут на пути народа Божьего. И так и случилось. Но гораздо более удивителен тот факт (который подтверждает опасения Петра), что те, кто две тысячи лет назад напоминал и боролся за исполнение заповедей Христа, за то, чтобы ничего не добавлять и не убавлять в Его учении, для нас также менее приемлемы, чем другие. Не важно, давно ли мы стали христианами, мы не можем годами довольствоваться только уроками воскресной школы, проповедями и уповать на спокойное время. Каждый день ставит нас перед выбором, когда мы пытаемся забыть то, чему научились за долгие годы, и стать под новые знамена. Петр делает заключение о том, что мы должны возрастать в благодати и познании Иисуса Христа. Мы должны знать о Нем больше, чтобы основательнее утвердиться в Нем; но мы также должны и возрастать в наших познаниях, чтобы повиноваться Ему, воспринимая Его обетования как истинные обещания Спасителя, а Его заповеди как истинные заповеди нашего Господа.

Петр начал свое послание с молитвы о «благодати и мире» (1:2), и мы можем видеть теперь, какое важное значение придает он этим двум словам, снова повторяя их в конце своего письма. Мы должны предпринять серьезные усилия, чтобы быть в мире с Ним (3:14) и возрастать в благодати. В обоих случаях всеобъемлющая благодать Бога не поддается описанию, ибо мир и благодать дается нам «в избытке», и мы обладаем ими не по делам своим, но через наше познание Бога и Иисуса Христа, нашего Господа (1:2). Но когда благодать, знание и мир становятся для нас насущной потребностью и когда мы им повинуемся, мы начинаем избегать тех, кто эти ключевые истины отрицает, вместо того чтобы стремиться утвердиться в них.

3. Христос во славе (3:18б)

Петр завершает свое послание призывом воздавать хвалу Иисусу Христу — то, что мы находим по всему Новому Завету. Для авторов Нового Завета это большая честь и привилегия — славить Иисуса Христа, воспевать песнь плотнику, другу Петра, — так, как традиционно прославляли Бога [70]. Вместе с тем это прославление подразумевается и внутренне присуще всему посланию, где и Бог–Отец, и Иисус Христос называются «Спасителем», или приносящими «спасение» (1:1 и др.; 3:15). Оба Они Божественны (1:3,4), и день Второго пришествия будет явлением и Отца, и Сына [71]. Иисус Христос действительно обладает «величием» и «славой», которые Он разделяет с Богом–Отцом (1:16,17; ср. также: Ис. 42:8; Ин. 5:23).

Однако эти удивительные заключительные фразы только подчеркивают то, чему Петр учил нас на протяжении всего своего послания. Фраза «и ныне и в день вечный» — это один из вариантов перевода трудного оборота, который буквально означает: «ныне и на день вечности». Как может один день длиться вечно? Петр уже писал о том, что нужно доверять и опираться на обетования, «доколе не начнет рассветать день» (1:19), когда придет «день Божий» (3:12), в свете которого «один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (3:8). Петр обращается к этой фундаментальной мысли из Псалма 89 и показывает нам славную и необычную истину: если тысяча лет, которые отделяют нас от Первого пришествия Христа, ничто в представлении Бога, тогда день, который узрит Его явление, может длиться вечность. Некоторые богословы говорят, что Петр, возможно, не писал последних строк этого послания, но даже если это и так, кто может обвинить неизвестного автора, добавившего эти благоговейные строки, к которым можем присоединиться и мы? Аминь.

[1]                Напр., Келли (Kelly, р. 352) считает, что большая часть гл. 2 — это длинное высказывание, тирада. Но вряд ли какой–либо автор стал бы тратить драгоценный пергамент на второстепенную, не главную тему. См. приложение, с. 288.

[2]                McNamara М., 'The Unity of Second Peter: A Reconsideration', Scripture 12 (1960), pp. 13–19.

[3]                См., напр.: Bauckham (1983, р. 282): «Эти стихи… вряд ли предназначены для того, чтобы убедить читателя, что они читают завещание Петра, — после длинного раздела, из которого это было совсем не очевидно». Но если этот стиль завещания был так хорошо известен и узнаваем, как утверждает Бокхэм, могли тогда читатель забыть целую половину главы?

[4]                Пламптр стремится подразделить этих учителей на две группы: лжеучителей и насмешников, но в этом нет никакой необходимости (Plumptre, р. 189).

[5]                Watson, р. 124.

[6]                Среди них особенно выделяется Бубьер (Boobyer), для которого Второе послание Петра является псевдоэпиграфом, написанным под глубоким воздействием Первого. Келли (Kelly, р. 353) видит здесь тесные переплетения текстов.

[7]                Kelly, р. 352.

[8]                Петр использует здесь то же самое слово, что и в 1 Пет. 1:13 («препоясавши чресла ума своего»).

[9]                Plumptre, р. 189.

[10]             Петр называет их «святыми пророками» в своей речи в Деян. 3:21; ср.: Лк. 1:70.

[11]             Kelly, р. 354.

[12]             Blum, р. 284.

[13]             Spicq, р. 247.

[14]          Proton: «На первом месте, прежде всего, особенно». BAGD, р. 726.

[15]             Напр., Lenski, р. 338.

[16]             Wand, р. 176.

[17]             Bauckham (1983). Бокхэм видит здесь стилистический прием, характерный для формы завещания (р. 288). Уотсон, хотя и убежден, что Второе послание Петра является завещанием, видит в изменении времени глагола риторический прием, не связанный с доводами относительно авторства послания (р. 127).

[18]             Kelly, р. 360.

[19]             См. разъяснение трудностей истолкования изречений Иисуса в конце Его жизни в книге: France R. Т., Matthew, Tyndale New Testament Commentary (Leicester: IVP; Grand Rapids: Eerdmans, 1985), p. 332 ff.; а также: Witherington В., Jesus, Paul and the End of the World (Exeter: Paternoster, 1992).

[20]             Хотя среди исследователей широко распространена точка зрения о том, что Иисус ожидал, что правление Бога резко прервется в течение Его земной жизни, и более поздняя Церковь должна будет дать новое истолкование этих текстов, это представление ныне подвергается радикальному пересмотру. См., в частности, работу Уитерингтона.

[21]             Напр., Kelly, р. 356. Вызывает удивление тот факт, что Ленски (Lenski, р. 340) придерживается в этом вопросе той же точки зрения, хотя он признает Петра автором Второго послания.

[22]             Elliott, р. 153.

[23]             Грин озаглавил эти разделы следующим образом: «Петр приводит исторические доводы» (ст. 5–7), «из Писания» (ст. 8), «…основываясь на характере Бога» (ст. 9) и «…на обетованиях Христа» (ст. 10) (Green, 1987, р. 140–152).

[24]             См.: Bauckham (1983), р. 298. Он приводит огромный перечень возможностей для переводчиков.

[25]             Это также можно отнести и к воде и к небесам или к собственно небесам.

[26]             Blum, р. 285.

[27]          Потоплен передается греческим kataklystheis. Связанное с ним существительное kataklysmos, катаклизм, используется в LXX по всему повествованию о потопе.

[28]             Долготерпение Божье также рассматривается Петром с использованием примера Ноя в 1 Пет. 3:20.

[29]             В NIV (так же как и в русском синодальном переводе. — Примеч. пер.) эти термины четко обособлены: kosmos — всегда «мир» (1:4; 2:5,20; 3:6), ge — всегда «земля»(3:5,7,10,13).

[30]             Напр.: Reicke, р. 175. Трудно вообразить себе, что это может быть ссылка на верования стоиков о космическом катаклизме, предназначенная для лжеучителей, которые не верят даже и христианской версии. См.: Thiede С. Р. ў Pagan Reader of 2 Peter', JSNT 26 (1986), p. 79–96.

[31]             Напр.: Пс. 96:3 (и повсюду в Псалтири); Ис. 34:8,9; 66:15,16; Иез. 15:7; Дан. 7:9,10; Мих. 1:4; Соф. 1:18; 3:8. Келли говорит: «Мысльотом, что мир будет в конце концов уничтожен огнем, звучит только в Новом Завете, во 2 Пет.» (р. 360), ноем.: Мф. 3:10–12; 1 Кор. 3:13; 2 Фес. 1:7,8; Евр. 6:7,8; 12:29; 1 Пет. 1:7; Отк. 21:8.·

[32]             Петр использует в обоих стихах один и тот же греческий глагол lanthano. Здесь (буквально «не забудьте вы») местоимение «вы» выделяется особо.

[33]             Bauckham (1983), р. 308–310.

[34]             Green (1987), р. 146.

[35]             Kelly, р. 362.

[36]             См. об этой проблеме: Авв. 2:3,4 — цитируется в Евр. 10:37,38. О долготерпении Бога см.: Исх. 34:6; Чис. 14:18; Пс. 85:15; Иер. 15:15; Ион. 4:2; Рим. 2:4; 9:22, и комментарии Петра в 1 Пет. 3:18–22.

[37]             Bengel, р. 778.

[38]             Green (1987), р. 149.

[39]             Lewis P. The Glory of Christ (London: Hodderand Stoughton, 1992), p. 405.

[40]             См. его текст о Пятидесятнице в Деян. 2:20; это напоминает текст из Иоил.2:31.

[41]             Lenski, pv 346.

[42]          N1DNTT2, p. 452.

[43]             См. также: Иоил. 2:10; Мф. 24:29; Мк. 13:24–31; Отк. 6:12,13; 20:11. Этот язык безусловно апокалиптический, но это не означает, что авторы, его использовавшие, отрицали при этом и буквальную сторону явлений.

[44]             Бокхэм (Bauckham, 1983, р. 317–321) исследовал эту тему. Он должен был понять, основываясь на греческом тексте, помимо других вещей, — какой вариант перевода греческого глагола является более правильным: «обнажится», «опустошится» (как в NIV, NRSV) или «сгорит» (как в AV, RV и NIV в сноске); он предпочитает первый вариант; кроме того, следует ли понимать его как риторический вопрос (как предлагают Спик и Келли); он не находит, что это риторический вопрос.

[45]             Wenham D. 'Being "Found" on the Last Day: New Light on 2 Peter 3:10 and 2 Corinthians 5:3', NTS 33 (1987), p. 477–479.

[46]             Barrow J. D., Silk J. The Left Hand of Creation (London: Unwin, 1983; New York: Oxford University Press, 1984), p. 224. Цитата из произведения Роберта Фроста «Огонь и лед».

[47]             Barrow J. D., Silk J. The Left Hand of Creation (London: Unwin, 1983; New York: Oxford University Press, 1984), p. 227. Цитата из произведения Роберта Фроста «Огонь и лед».

[48]             Здесь нет противоречия между темой Петра о разрыве непрерывности и этими другими темами, как показывает его «богословие надежды». См.: 1 Кор. 15:42–44.

[49]             2 Пет. 3:11–12а выступает в качестве параллельного текста к 2:17, вводящего три главные темы: ст. 11а к ст. 126–13; ст. 11б к ст. 14; ст. 12а к ст. 15, 16.

[50]             То же верно и в отношении слов «растают» (ст. 12) и «обитает правда» (ст. 13).

[51]             Hiillуег, р. 220.

[52]             Необычное обозначение того, что чаще называется «день Господень». Это выражение также встречается в Отк. 16:14. Маловероятно, что Петр имеет в виду какое–либо богословское различие.

[53]             Wand, р. 182.

[54]             Lenski, р. 347.

[55]             Об этом же говорится и в Ветхом Завете, см., напр.: Ис. 32:16,17.

[56]             Hoekema A. The Bible and the Future (Grand Rapids: Eerdmans, 1979), p. 280.

[57]             Если правильно прочесть в данном контексте греческий глагол heurisko (B пассиве «быть найденным», 3:10), то тогда обнаруживается стилистическая связь с тем же самым и здесь.

[58]             Sidebottom, р. 125.

[59]             Quoted in NT1, p. 826.

[60]             Здесь возможны два пути: богословский и географический. С богословской точки зрения, послания, в которых говорится о Втором пришествии, это Первое и Второе послание к Фессалоникийцам; географически послания в Малую Азию — Послания к Ефесянам и Колоссянам. Но ряд посланий Павла был утерян (1 Кор. 5:9; Кол. 4:16), поэтому мы не можем ограничиться в своих поисках только имеющимися.

[61]             Основная картина общего собрания народа Божьего в Ветхом Завете — это их собрание у горы Синай, куда они пришли, дабы услышать слово Божье. Павел, по–видимому, усматривает аналогию в том, что христиане собирались вместе (или были «в церкви»), чтобы послушать его слово.

[62]             Послание к Римлянам отчасти отвечает этому моменту, поскольку в нем честно говорится о том, что Павел не всегда понятно преподносит свое Евангелие (см., напр.: 3:1,3,5; 4:9; 7:1), а иногда его весть намеренно искажают (см., напр.: 3:8; 6:15); но см. также: 1 Кор. 6:12,13.

[63]             Гатри тонко подмечает: «Разве тот, кто хотел выдать себя за автора, сознался бы, что не понимает писаний Павла?» NTI, р. 827.

[64]             Bigg, р. 301.

[65]             Это не обязательно литературный прием со стороны какого–то ученика Петра. Изменение времени глагола в оригинале вызывает проблемы, например, у Бокхэма (1983, р. 324), он говорит, что «употребление „автором" в ст. 16 настоящего времени (вместо будущего)… — самая большая оплошность при написании этого псевдоэпиграфа». Но это становится для него проблемой лишь потому, что он причисляет это послание к особому жанру, к которому оно едва ли принадлежит.

[66]             Martin, р. 163.

[67]             Греческий глагол synapago в пассиве означает «быть уведенным вместе с кем–то».

[68]          Sterigmos здесь (в 1:12 используется причастие глагола sterizo) переводится буквально как «твердое установление».

[69]          Asteriktos — прилагательное с отрицательным значением от глагола sterizo.

[70]             В Новом Завете есть еще только два подобных гимна, посвященных Иисусу Христу: в 2 Тим. 4:18 и Отк. 1:3–6; но ср.: Отк. 5:8–10,13,14; 7:9–12, а также Еф. 5:19, где оборот «в сердцах ваших Господу» означает «Христу». «Важно понять, что ни один иудей не может спокойно слышать восхваление человека с употреблением титулов и эпитетов Божества, и последователи Иисуса, христиане из иудеев, с большой неохотой, хотя и с большой любовью и почтением к своему вождю, воспринимали этот язык». France R. Т. The Worship of Jesus, A Neglected Factor in Christological Debate' in Rowdon З. H. (ed.) Christ the Lord: Essays in Christology Presented to Donald Guthrie (Leicester: I VP, 1982), p. 25. См. также: Hurtado L. One God, One Lord (London: SCM, 1988), p. 93–124.

[71]             Ср.: Blum, р. 157, 158.