29.12.2014
Скачать в других форматах:

Жан Кальвин

Наставление в христианской вере. Книга 2

Глава IX. О ТОМ, ЧТО ХРИСТОС, ИЗВЕСТНЫЙ ЕВРЕЯМ УЖЕ ВО ВРЕМЕНА ЗАКОНА, БЫЛ ВПОЛНЕ ЯВЛЕН ТОЛЬКО В ЕВАНГЕЛИИ

 

1. Так как Бог не зря установил в древности жертвоприношения и очистительные обряды, но дабы засвидетельствовать евреям, что Он - их Отец, и не зря посвятил их Себе в качестве избранного народа, то несомненно, что Он дал им познать Себя в том же образе, в каком ныне предстаёт перед нами во всей полноте. Поэтому Малахия, призвав евреев помнить Закон Моисея и следовать ему (ибо именно после его смерти должна была прерваться пророческая традиция), говорит, что если они не нарушат его, то им будет послано Солнце правды - и взойдёт оно уже вскоре (Мал 4:2,4). Это означает, что соблюдение Закона нужно было для того, чтобы поддержать их в ожидании Христа, пришествие которого близилось. Пока же следовало лишь надеяться на тот более яркий свет, который оно с собой принесёт.

Поэтому св. Пётр говорит, что пророки тщательно исследовали то спасение, которое ныне объявлено нам в Евангелии (1 Пет 1:10-12). Речь не о том, будто их исследование было бесполезно для древнего народа или будто оно не принесло никакой пользы им самим, но о том, что они не воспользовались вполне тем сокровищем, которое Бог дал нам из их рук. Ибо сейчас Божья милость, свидетелями которой они были, оказалась у нас прямо перед глазами, и то, чего они едва вкусили, мы имеем в изобилии. Хотя Христос говорит, что Моисей писал о Нём (Ин 5:46), Он не устаёт указывать, насколько мы превосходим евреев по степени ниспосланной нам милости. Он говорит своим ученикам: «Блаженны очи, видящие то, что вы видите, и блаженны уши, слышащие то, что вы слышите. Многие пророки и цари желали этого и не получили» (Мф 13:16-17; Лк 10:23-24). Это не только хвала откровению, данному нам в Евангелии, в котором Бог предпочёл нас древним отцам, столь совершенным в святости и прочих добродетелях. С этим высказыванием перекликается другой отрывок, где говорится, что Авраам увидел день Христа и возрадовался (Ин 8:56). Ибо, хотя он смотрел ещё очень издалека и поэтому видел неясно, однако ничуть не поколебался в надежде. Отсюда та радость, которая не оставляла этого святого патриарха до самой смерти.

В словах Иоанна Крестителя: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин 1:18) - имеются в виду и умершие задолго до познания и света, излившихся на нас в Иисусе Христе. Но, сравнивая их состояние с нашим, Иоанн показывает, что тайны, которые они видели издалека и во мраке, явлены нам в ярком сиянии, как это отлично выразил автор Послания к евреям, сказав: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр 1:1-2).

Итак, хотя единородный Сын, в котором теперь для нас открылись торжество славы и живой лик ипостаси Отца, был издревле известен евреям, своему избранному народу, о чём мы уже упоминали, ссылаясь на св. Павла, - это Он избавил евреев из египетского рабства, - тем не менее апостол этот был также прав, когда говорил: «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2 Кор 4:6). Явившись в этом своём образе, Он сделался видимым, тогда как раньше обнаруживал Себя как бы издалека и во мраке. Поэтому тем более гнусна и презренна неблагодарность людей, остающихся слепцами посреди сияющего полдня. Св. Павел говорит, что их умы ослеплены Сатаной, чтобы не видеть славы Христа, изливающейся в Евангелии, когда снято покрывало, мешавшее видеть её въяве (2 Кор 3:14; 4:4).

 

2. Под Евангелием я понимаю открытое явление Иисуса Христа, которое было сокрыто до его явления во плоти. Я знаю, что св. Павел называет Евангелием здравое учение веры, частью которого являются содержащиеся в Законе обетования о прощении грехов, примиряющие людей с Богом. Ибо Павел противопоставляет слово «вера» всем мучениям, страхам и тревогам, которыми терзалась бедная душа, пока искала спасения в делах. Отсюда следует, что в широком смысле Евангелие означает все когда-либо данные Богом свидетельства его милосердия и отеческой благосклонности к людям. Но я утверждаю, что по особому преимуществу оно означает объявление о милости, которую мы получили в Иисусе Христе. Такое значение слово «Евангелие» приобрело не только в результате его широкого употребления именно в этом понимании - оно основано на авторитете Иисуса Христа и Его апостолов: они придали этому слову качество имени собственного, проповедуя «Евангелие Царствия» (Мф 4:17; 9:35). Его использует в своём введении св. Марк: «Начало Евангелия Иисуса Христа» (Мк 1:1). Нет необходимости приводить другие многочисленные примеры, чтобы доказать столь очевидную вещь.

Итак, своим пришествием Иисус Христос «явил жизнь и бессмертие через Евангелие». Это слова св. Павла (2 Тим 1:10). Здесь он имеет в виду, что отцы пребывали под сенью смерти, пока Сын Божий не воспринял нашу плоть. Он воздаёт честь Евангелию как новому и небывалому посланию, в котором Бог исполнил обещанное и явил перед нами всю истинность своих обетований. И хотя верующие всегда на опыте знали правоту других слов св. Павла: «все обетования Божии в Нем "да" и ... "аминь"» (2 Кор 1:20), поскольку они запечатлены в их сердцах, но всё-таки, чтобы совершилась вся полнота нашего спасения во плоти Христа, это новое положение вещей должно было быть представлено по-новому - в соответствии с его достоинством. Об этом свидетельствуют и слова самого Иисуса Христа: «Отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому» (Ин 1:51). Намекая на посланное святому патриарху Иакову видение лестницы, наверху которой восседал Бог, Он, как кажется, хотел тем самым показать, насколько его пришествие желанно и драгоценно, ибо оно открыло нам Царство Небесное, куда может войти каждый из нас.

 

3. При этом следует беречься дьявольских мечтаний Сервета, который, желая подчеркнуть величие милости Христа или делая вид, что того желает, вообще отрицает значение обетований, как будто бы они закончились вместе с прообразами. Он уверяет, что в Евангелии нам дано исполнение всех обетований - как будто бы между Иисусом Христом и нами нет никакой разницы. Выше я показал, что Иисус Христос не оставил не исполненным ничего, что требуется для нашего окончательного спасения. Однако слишком глупо заявлять, что мы уже пользуемся благами, которые Он для нас приобрёл, словно ложны слова св. Павла о том, что наше спасение сокрыто в надежде. Я признаю, что, веруя в Иисуса Христа, мы переходим от смерти в жизнь. Но нам следует ещё помнить высказывание св. Иоанна: «Мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин 3:2). Так что, хотя Иисус Христос дал нам в Евангелии истинную полноту духовных благ, пользование ими ещё скрыто как бы под стражей и под покровом надежды, пока мы, освобождённые от нашей испорченной плоти, не преобразимся в славе Того, Кто нам предшествует и нас превосходит.

До сих пор Св. Дух велит нам полагаться на обетования, а его авторитет куда как превосходит авторитет всех этих грязных псов из аббатств! Св. Павел говорит: «Благочестие на всё полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей» (1 Тим 4:8). Поэтому он и гордится тем, что является апостолом Христа по обетованию жизни в Нём (2 Тим 1:1). А в другом месте он показывает, что мы имеем те же обетования, которые были даны отцам в древности (2 Кор 7:1). Короче, смысл нашего спасения он полагает в следующем: мы запечатлены обетованным Св. Духом, так как в действительности становимся причастны Иисусу Христу в той мере, в какой принимаем Его, принимая обетования Евангелия. В силу этого Он обитает в наших сердцах, и всё-таки мы ещё удалены от Него, как пилигримы, ибо мы ходим верою, а не видением. Эти два утверждения вполне согласуются друг с другом: в Иисусе Христе мы обладаем всем необходимым для совершенства небесной жизни, и всё-таки вера есть видение вещей невидимых. Надо лишь помнить, что различие Закона и Евангелия заключается в природе или в свойстве обетований: Евангелие пальцем указывает нам на то, что в древности виделось в туманных прообразах.

 

4. Подобным же образом легко обнаруживается заблуждение тех, кто, противопоставляя Закон и Евангелие, видит лишь различие между наградой за добрые дела и не заслуженной добротой Бога, благодаря которой мы и получаем оправдание. Я признаю, что это различие не следует отбрасывать, так как св. Павел под Законом нередко понимает данные нам Богом правила доброй жизни. Исходя из них Бог требует от нас исполнения наших обязанностей перед Ним и не даёт никакой надежды на спасение, если мы не будем подчиняться этим правилам всегда и во всем; наоборот, Он угрожает нам проклятием, если мы допустим хотя бы малейшее их нарушение. Св. Павел делает это для того, чтобы показать, что мы становимся угодны Богу только благодаря его доброте, поскольку Он признаёт нас праведными, прощая наши грехи. Ибо иначе исполнение Закона, за которое обещана награда, было бы невозможно ни для одного человека. Так что св. Павел использует весьма подходящий способ выражения, противопоставляя праведность по Закону и по Евангелию.

Но Евангелие не заменяет собою Закон целиком в том смысле, что открывает перед нами иной путь к спасению. Оно, скорее, подтверждает обещанное в Законе и соединяет тело с его тенью. Иисус Христос, говоря, что Закон и пророки - до Иоанна (Мф 11:13; Лк 16:16), тем самым не утверждает, что отцы преданы проклятию, на которое обречены все, кто под Законом. Он имеет в виду, что они знали лишь начатки и не возвысились до столь высокого знания, какое содержится в Евангелии. Поэтому св. Павел, именуя Евангелие силой Божьей ко спасению всякому верующему (Рим 1:16), добавляет, что о нём свидетельствуют Закон и пророки (Рим 3:21). В конце этого Послания апостол, хотя и называет Евангелие откровением тайны, но, дабы лучше раскрыть его смысл, поясняет, что эта тайна была явлена и через писания пророков. Отсюда можно сделать вывод, что когда он говорит о Законе в целом, то подразумевает что Евангелие отличается от него лишь по степени откровения. Впрочем, поскольку Иисус Христос открыл нам невыразимо огромный поток Божьей милости, то с полным основанием говорится, что с его пришествием на земле созидается Царство Небесное.

 

5. Иоанн Креститель стоит между Законом и Евангелием как посредствующее звено: он близок тому и другому. Из того, что он называет Иисуса Агнцем Божьим и жертвою для очищения от всех грехов и всякой скверны, следует, что он понял главный смысл Евангелия. Поскольку, однако, он не увидел несравненной славы и силы, явленной в Воскресении Христа, он стоит ниже апостолов. Именно это означают слова Иисуса Христа, что из рожденных женщинами нет большего, чем Иоанн Креститель, «но меньший в Царстве Небесном больше его» (Мф 11:11). Иисус здесь никого не оценивает, но, поставив Иоанна впереди всех пророков, Он тем самым возводит Евангелие на высшую ступень и по своему обыкновению именует его Царством Небесным. Когда же Иоанн, отвечая посланным от книжников, что он только глас (Ин 1:23), ставит себя как бы ниже пророков, то это не притворное самоуничижение. Он имеет в виду, что Бог не возложил на него иной миссии, кроме миссии глашатая, чтобы приготовить место великому Царю и подготовить народ к принятию Его, как и предрёк Малахия: «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного» (Мал 4:5). И в самом деле, на протяжении всего своего проповедничества Иоанн лишь готовит учеников для Христа и подтверждает словами пророка Исайи, что это задание дано ему свыше. Именно в этом смысле Иисус Христос называет его светильником, горящим и светящим (Ин 5:35) - ясный день тогда ещё не наступил. Это, однако, не мешает считать Иоанна Крестителя одним из проповедников Евангелия: он, например, крестил, что впоследствии было возложено на апостолов. Но начатое им не было завершено, пока Сын Божий во всём величии своего Царства не открыл гораздо более широкий и великий путь перед своими апостолами.

 

 

 

Евангельская Реформатская Семинария Украины

  • Лекции квалифицированных зарубежных преподавателей;
  • Требования, которые соответствуют западным семинарским стандартам;
  • Адаптированность лекционных и печатных материалов к нашей культуре;
  • Реалистичный учебный график;
  • Тесное сотрудничество между студентами и местными преподавателями.

Этот материал еще не обсуждался.