25.03.2011
Скачать в других форматах:

Джон Дункан Макки

История Шотландской Реформации

Глава IV. РЕФОРМАЦИЯ В ШОТЛАНДИИ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФОН

 

Источник: http://refspb.ru/

 

Иаков IV  1448-1513

Иаков V   1513-1542

Мария       I542-I567 (казнена в 1567)

Иаков VI  1567-1625 (в Шотландии)

1603-1625 (в Англии как Иаков I)

 

 

Ход реформации в Шотландии, как и во всех других странах, был обусловлен политическим и экономическим давлением, а также развитием религиозных взглядов, которые стали главной ее причиной.

Поэтому прежде, чем мы обратимся к борьбе и победе реформаторов, необходимо изучить фон, на котором разыгрывалась великая драма.

Сделаем краткий обзор событий.

Шотландия  в начале XVI века - это маленькая страна, чье политическое развитие замедлялось трудным географическим положением, недостатком  экономических ресурсов и необходимостью постоянного сопротивления английским требованиям сюзеренитета.

Все же Шотландия получила признание в Европе как независимая монархия и имела ясную конституцию, которая не была похожа на конституции других западных государств. Ее король справедливо мог проследить свое далекое происхождение, начиная с Кеннета МакАлпина и короля Альфреда. Ее правительством управляли слуги короля: тайный совет для управления и центральное правосудие, «Верховный гражданский суд», для наблюдения за отправлением закона. Был и Парламент, собрание трех сословий.

Хотя существовал аппарат хорошего управления, все же сил для осуществления его работы часто недоставало. Общество на северо-западе все еще в значительной степени было племенным, а в более доступных частях страны основная власть находилась в руках знати, которая, по крайней мере, частично, оставалась феодальной - они имели свои собственные суды. В центре «Совет» мог состоять как из врагов короля, так и из его друзей; а его судебная деятельность не ясно отличалась от административной. Тем не менее, этот «тайный совет» временами расширялся в «общий совет», позднее получивший название конвенции, который мог определять налоги и имел все права Парламента, за исключением того, что он не мог исполнять высшее правосудие.

Что касается Парламента, то, по сути, он был феодальным. Действительно, он состоял из трех сословий: прелаты, дворянство и королевские бюргеры; но все его члены были главными арендаторами и представляли не народ Шотландии, а все земли Шотландии. Королевские бюргеры занимали свое положение, потому что считались главными коллективными арендаторами; но в действительности они появились потому, что нужны были королю для извлечения денег, и потому что обладали исключительными экономическими привилегиями от короны.

Положение баронов было трудным. Теоретически каждый главный арендатор имел право, или, возможно, обязанность, посещать королевский суд; а все прочие арендаторы земли, независимо от того, как велик был их достаток и семья, не имели никаких прав или обязанностей. Их землю представляла знать, у которой они  ее арендовали. С другой стороны, все, кто арендовал непосредственно у короля, вовсе не были влиятельными представителями знати; многие из них были мелкими помещиками, не имевшими ни времени, ни денег, чтобы присутствовать в Парламенте. И хотя они подлежали штрафу за неявку, этого, по-видимому, не делали. На заседания приходили очень немногие. 

 Осуществлялись попытки исправить эту неудачную систему. Так Иаков I после своего возвращения из плена в Англии пытался в 1428 году ввести представительскую систему графств, внешне напоминающую ту, что он видел к югу от  Твида. На каждое заседание Парламента высшая знать должна была являться по личному вызову; менее знатные бароны и свободные владельцы земель освобождались от обязанности посещения при условии, что они должны были избрать представителей в суды графств (которые посещали только главные арендаторы). Тем не менее, королевские усилия оказались тщетными, и сам король признавал это, дважды (в 1457 и 1504 годах) поднимая имущественный ценз, в силу чего бароны стали обязанными посещать заседания Парламента. Происходило то, что знать и крупные церковные служители довольно регулярно посещали заседания, в немного большем количестве приходили бюргеры, а менее знатные бароны являлись туда нерегулярно, в основном, когда они состояли на службе у короля или решали свои дела.

Учитывая все события 1560-го года,  необходимо помнить, что мелкие бароны – помещики - никогда не теряли своего права на посещение; королевские акты  на определенных  условиях освобождали их от штрафов за неповиновение.

Тем не менее, стоит заметить, что вышеуказанный вид Парламента, должен был стать единственным инструментом в руках человека или группы людей, которые могли получить действительную власть.

Что касается правосудия, местные феодальные суды не были ни эффективными, ни беспристрастными; не было хорошей системы апелляции, и на протяжении  пятнадцатого столетия существовала возрастающая тенденция к тому, что истцы искали правосудия из первых рук, непосредственно у совета. Чтобы справиться с  потоком дел, королевская власть использовала различные средства. Так властный Иаков IV среди прочего усилил свой тайный совет, дополнив его профессиональными адвокатами. А в период правления Иакова V процесс правосудия был доведен до своего логического конца учреждением «Колледжа правосудия». В действительности, это было не новой организацией, а упорядочиванием старого примиряющего правосудия с сохранением прежнего название «Сессия».  С этого момента юристы совета, как светские, так и духовные, должны были получать регулярное жалованье и все свои силы и внимание направлять на судебную работу.

Несмотря на все королевские усилия,  имели место беспорядки, а ссоры между подданными и семействами иногда улаживались при помощи оружия.

Королевская финансовая система была довольно хорошо организована с периода правления Иакова I, но главным их недостатком была чрезвычайная нищета. В 1471 году, о котором имеются довольно полные записи, общий доход короны составлял  около 15 000 шотландских фунтов стерлингов  или 5 000 английских. Без денег король не мог содержать регулярные отряды, чтобы обеспечивать порядок в своем королевстве или даже охранять свою собственную персону. Он должен был полагаться на поддержку со стороны знати и на обязанность своих подданных служить в армии, когда их к этому призывали.

На протяжении столетий клеймом внутренней истории Шотландии была борьба короля за то, чтобы сделать королевскую власть реальной; и в потрясениях, которые ознаменовали приход Ренессанса и позднее Реформации, управляющие, характеризовавшие рост монархии, все еще использовали свою власть, хотя их деятельность было обусловлена политическими и религиозными спорами нового века.

 

 

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

 

Что касается иностранных дел, применима прежняя истина – старые приверженцы находились еще в поле действия, хотя их работой иногда управляли и очень часто прикрывали под знаменем религии.

Продолжительное время внешняя политика Шотландии была сосредоточена на отношениях с Англией и Францией. Экономически Шотландия имела близкие связи с Нидерландами, Бельгией, Люксембургом и странами Балтики, но политически важным оставался «старый союз» с Францией, которая, так как некоторыми из ее самых лучших провинций долгое время владели англичане, была естественным союзником Шотландии против английских притязаний на сюзеренитет.

Шотландия склонялась к тому, чтобы стать полем сражения французских и английских интересов, и в течение XVI века Шотландия была втянута в ссоры, к которым имела малое отношение. Габсбурги, заключая браки по политическим соображениям, объединили своим высоким имперским положением Нидерланды, Бельгию, Люксембург и Испанию; а, поскольку Англия, как традиционная союзница Нидерландов, обычно поддерживала Габсбургов, то Франция оказалась в опасном для себя окружении. Естественно, что она искала поддержки со стороны своего старого союзника, иногда пользуясь своей дружбой в Шотландии, чтобы привести Англию в Тройственное согласие, но чаще используя Шотландию как кинжал за спиной враждебной Англии.

В начале столетия, казалось, возникла мирная перспектива, потому что политик Генрих VII согласился с английскими притязаниями в отношении Франции, приняв  определенные  выплаты (соглашение в Этапле в 1492 году), и одновременно заключил «вечный» мир с Шотландией, отдав свою дочь Маргариту в жены Иакову IV. Этот брак породил неожиданный интерес  Шотландии к английской короне, который был осуществлен, когда последний из Тюдоров скончался бездетным в 1603 году; но непосредственные выгоды этого брака вскоре померкли перед высокомерием Генриха VIII, который гораздо более чем Иаков, отвечал за сражение при Флоддене.

Впоследствии, хотя Генрих иногда искал мира с Францией (например, в 1514 и 1524 годах, когда чувствовал, что стал орудием в руках Габсбургов, и в период между 1527 и 1533 годами, когда хотел, чтобы французы поддержали его «развод» - это, действительно, была ничтожная просьба), все остальное время он проводил на войне, и счастливая судьба Шотландии, таким образом, менялась. В Шотландии появилась партия «англофилов». Во главе её стоял шестой граф Ангусский, который  женился на вдове Иакова IV, и в одно время не имевший детей Генрих VIII думал о том, чтобы сделать своим наследником племянника Иакова. Это было в 1524 году, и хотя это намерение не было исполнено, англофилы Дугласы управляли Шотландией до 1528 года, когда Иаков V, которому уже исполнилось шестнадцать, сбежал из-под их власти и взял правление на себя.

Ему повезло, что на какой-то момент Франция и Англия пребывали в мире, и некоторое время его поддерживали с обеих сторон. Но когда в 1534 году Генрих отказался признавать Папу, борьба между французским и английским влиянием стала борьбой между сторонниками Рима и его врагами. Генрих прилагал все усилия, чтобы убедить Иакова, посылая делегатов, вооруженных орденом Подвязки, библейскими текстами и обещаниями богатства, которое будет получено путем захвата имущества Церкви; но король шотландцев был неумолим. Он ненавидел Дугласов, которые держали его в недостойном рабстве, полагался на Церковь, выступавшую против беспокойной знати, и в день нового 1537 года четко определил свою позицию, женившись Маделине, красивой, но обреченной на недолгую жизнь дочери Франциска I. После ее скорой смерти он снова искал невесту во Франции в лице Марии Гиз, дочери могущественного дома Лоран, вдовы герцога Лонгвильского. Генрих, уже потерявший разум из-за «роскошной красоты» леди, сделал все возможное и в 1541 году действительно проделал долгий путь  в Йорк, чтобы встретиться со своим племянником. Но Иаков, которого церковнослужители предупредили, что будет легче добраться до Англии, чем вернуться домой, не появился. Генрих был в ярости, и когда опасность большого крестового похода католиков миновала, он решил отомстить племяннику, послав  через границу свои  войска и вновь заявив о своем сюзеренитете в отношении Шотландии. Его нападение достигло малого, а шотландское контрнаступление закончилось мрачным поражением под Солуэй Мосс в ноябре 1542 года. Спустя три недели в Фолкленде скончался Иаков V, отчасти от этого позора; двое его сыновей уже умерли, а весть о том, его королева родила в Линлитгоу дочь – Мария, королеву шотландскую, принесла ему мало утешения.

Казалось, награда Генриха близка. Он, обладая поддержкой антиклерикальной партии в Шотландии, и он усиливал её, освобождая заключенных Солуэй Мосс и высылая их на север, обещал поддерживать англичан, которые теперь стали протестантами, или, по крайней мере, анти-папистами. Действительно, в лице Марии Гиз и кардинала Битонского Генрих обрел настоящих врагов, но попытка через проявление фальшивого желания установить Совет регентства, в котором должен был доминировать кардинал, была расстроена, и шотландцы, в соответствии с традиционной практикой, назначили регентом Иакова Гамильтона, графа Арранского, который был главой династии Гамильтонов и возможным  наследником трона.

Арран был покладистым человеком, но естественно враждебным по отношению к тем, кто пытался исключить его из регентства, и обладал поддержкой сильной партии англофилов. В январе 1543 года был арестован кардинал Битонский.  Когда в марте встретились представители сословий, восстановились Дугласы, и был принят Акт, разрешающий всеобщее использование Писания на национальном языке; также были назначены послы для устроения бракосочетания между младенцем королевой и сыном Генриха Эдуардом, мальчиком шести лет. 1 июля в Гринвиче брачное соглашение было выполнено.

Казалось, Генрих одержал победу, и протестантизм перестал скрываться, но из-за самоуверенности короля дело англичан было проиграно. Он сразу же начал действовать, будто уже стал феодальным властителем Шотландии, и результатом должно было быть отождествление дела Рима с делом шотландской независимости. К сентябрю кардинала Битонский снова освободили; Арран перешел на другую сторону, и Парламент в декабре 1543 года расторг соглашение об английском браке.

Ярость Генриха не знала границ. Он вновь заявил о сюзеренитете и в 1544 и 1545 годах направил свои отряды на север, приказав сжигать и истреблять все на своем пути, а в случае сопротивления всех убивать. Разоренные аббатства и обуглившиеся останки городов и деревень свидетельствовали о жестокости его нападения. Шотландцы не бездействовали. В феврале 1545 года Ангус, вернувшийся в  вассальную зависимость, одержал большую победу при Анкрум Мур, но французская армия, прибывшая весной, преуспела только в отчуждении шотландского народа, а Генрих всеми возможными способами активно продолжал свои нападения.

В противовес отступничеству Аррана он объединился с Ленноксом, следующим преемником на шотландскую корону, отдав ему в жены свою племянницу Маргарет Дуглас, дочь Маргарет Тюдор и ее второго мужа Ангуса[2]; он  заключил сделку с шотландскими англофилами и поддержал заговор, или два различных заговора, о похищении или убийстве Битона. Из этого ничего не вышло, но в мае 1546 года кардинал Битонский был убит членами протестантской  партии  в своем собственном замке, отчасти в отмщение за казнь Джорджа Вишарта.

Тем не менее, жестокость Генриха не принесла ему никакой пользы. Вся Шотландия объединилась против него, а на его стороне остался только отчаянный гарнизон замка Св. Андрея, где во время Пасхи 1547 года скрывался Джон Нокс. Замок был хорошо укреплен, и пушечная стрельба шотландцев  была неэффективна; а осаждающиие были вынуждены заключить перемирие; но после смерти Генриха в январе 1547 года англичане потеряли контроль над морем, и французский флот, имея умелых командоров, вскоре захватил крепость (июль).

Англичане оправились. Протектор Сомерсет в сентябре в 1547 года одержал полную победу в Пинки и обуздал Шотландию, удерживая устья рек Форс и Тай и основывая сильный пункт в Хадингтоне. Хотя успех был временным, правительство помешало разделенным советам Эдуарда VI использовать свое оружие, и единственным результатом их попыток стала сдача Шотландии в руки Франции.

В июне 1548 года французский флот появился в устье реки Форс, и хотя армия не торопилась добиваться военных успехов, она смогла одержать политическую победу. В июле маленькая королева, которую в течение нескольких дней после поражения в Пинке укрывали на острове Inchmahome, обручилась с дофином. В августе она села на французскую галеру в Думбартоне и, обогнув «сзади Ирландию», благополучно высадилась в городе Роскоф в Бретани. Оттуда её сразу же доставили к французскому двору, где Генрих II высоко ее оценил, называя  Ренетой,  своей маленькой королевой, и там она оставалась, получая образование вместе с членами королевской семьи до того, как вышла замуж за дофина в апреле 1558 года. Через пятнадцать месяцев смерть Генриха II на турнире сделала её королевой Франции, но она пользовалась этим званием только до декабря 1560 года, когда ее болезненный муж умер.

Во время ее отсутствия Шотландия стала похожей на французскую провинцию. Англия потерпела поражение во Франции, и в соответствии с Булоньским соглашением, заключенным в марте 1550 г., не только отказалась от завоеваний Генриха VIII в Пикардии, но и согласилась отозвать все свои отряды из Шотландии. После этого правительство Эдуарда VI, пытаясь не принимать в расчет возможное право наследования Марии Тюдор, способствовало союзу с Францией. У Франции были свои отношения с Шотландией, и когда Мария английская стала наследницей и вышла замуж за Филиппа испанского, она более чем когда-либо была обеспокоена тем, чтобы удержать в своих руках земли к северу от Твида. Мария Гиз была очень способным представителем, чтобы воспользоваться этой возможностью. Французам отдали важные функции; один получил большую королевскую печать, другой был назначен главой над Оркни; и финансы  были отданы в руки французов. Парламент Парижа решил, что маленькая королева уже достигла 12-летнего возраста, хотя в действительности ей было только 11; и устроил, что ребенок сместил Аррана, к тому времени довольствовавшегося герцогством  Шательгерольд от регентства;  вместо него назначили Марию Гиз - «столь же красивое зрелище (если у людей есть глаза), как седло на непослушной корове», писал Джон Нокс. Французский посол д’Ойсел присоединился к шотландскому Тайному Совету, а вся политика Марии была направлена на защиту интересов Франции.

Её власть не была абсолютной, хотя её очарование очень ей помогало. Шотландцы отказались поддержать ее план о создании небольшой регулярной армии, которую она думала сформировать по французскому образцу в 1556 году, а  в 1557 году отказались вторгнуться в Англию. Кроме того, так как она враждовала с архиепископом Гамильтоном, преемником Битона, поскольку он единокровным братом приходился смещенному Аррану, силы Римской католической церкви разделились. Протестанты же продолжали укрепляться, и в декабре 1557 года некоторые ведущие представители знати объединились, заключив свое первое письменное соглашение,  из опасения того, что Мария просто ждет своего часа.

События показывают, что их опасения были оправданы, и в 1558 году начался кризис, закончившийся тем, что известно как реформация.

В апреле состоялась блестящая церемония бракосочетания шотландской королевы и дофина. Уполномоченные представители шотландского Парламента поехали в Париж, чтобы защитить там  интересы Марии и добиться гарантий непосягательства на привилегии Шотландии. Маленькая королева публично  согласилась с наказами, которые они с собой принесли; до и после своего брака она заявляла в официальных документах, что намерена поддерживать независимость Шотландии, а ее муж и свекор подтвердили это заявление, обещающее в открытых письмах, что если Мария умрет, не оставив потомков, шотландская корона перейдет на ближайшего преемника.

Однако тайно юная королева уже взяла в свои руки различного рода документы, вследствие чего без всяких проблем она передала королю Франции королевство Шотландии и все права, которые она могла иметь на королевство Англии, торжественно заявляя, что любые санкции или одобрения, которые она дала или могла дать в отношении наказов, принесенных шотландскими уполномоченными, безрезультатны в отношении сделанного подарка.

Очевидно, что положение Марии Гиз в Шотландии очень усилилось, и, вероятно, ей нужно было продемонстрировать  свою силу. Реформаторы становились воинствующими, и в целях своей защиты обратились к старому шотландскому средству, создав «ленту» на которую каждый сторонник подписывал свое имя, чтобы никто не мог ретироваться, или предать других, не предав себя.

В 1556 году «дворяне Mернса» обязались делать все, что было в их силах, чтобы сохранить истинное проповедование Евангелия Иисуса Христа, хотя, возможно, что это было только устное обязательство.

Однако, в декабре 1557 некоторые из числа ведущих протестантов торжественно заключили письменное соглашение, которое стало чем-то гораздо более существенным, чем старая «Лента», состоящая из отдельных людей, семейств или сторонников. Пред лицом Бога это было торжественное обещание защищать истину, нашедшее свое вдохновение скорее в Ветхом Завете, нежели в шотландской традиции.

Представления людей, заключивших перед Богом соглашение о защите религиозных убеждений, должны были стать оплотом всех шотландских реформаторов на полтора столетия, и будет лучше полностью привести его условия.

«Понимая, как безжалостен сатана в своей ярости, действующий через своих последователей,  антихристов  нашего времени, пытаясь взволновать и уничтожить Евангелие Христа и его Паству, мы должны, согласно нашей вере, бороться в нашем Господе, не жалея жизни, потому что мы уверены в Его победе. Хорошо обдумав наше богословие, мы обещаем в присутствии могущественного Бога и его церкви, что, будучи в его милости, мы со всем старанием, постоянно будем использовать всю свою власть, состояние и даже свои жизни для поддержания, продвижения вперед и утверждения самого благословенного слова Божьего и Его Церкви; и будем насколько возможно трудиться, чтобы в чистоте и истине с верой проводить служение и учить Христову Евангелию и Таинствам его людей. Мы будем поддерживать, вскармливать и защищать их и всю Церковь Христа и каждого ее члена, всеми силами и всей жизнью ведя войну против сатаны и всей его злой силой, собирающейся для тирании и причинения беспокойства вышеуказанному братству. Имея источник радости и успеха в святом слове и собрании, мы также  отказываемся и отрекаемся от сообщества сатаны со всеми его суеверными мерзостями и идолопоклонством. И более того, объявляем себя ясными врагами его,  да будет это нашим верным обещанием перед Богом, засвидетельствованным перед его церковью, что скрепляем своими подписями в присутствии:

 г. Эдинбург, третий день декабря, 1557 год Божий. В свидетели Бог призвал:

( Подписались)                                     A. Эрл Эргил

Гленкарн

Мортон

Арчибальд Лорд Лорнский

                                                 Джонни Эрскин Доунский

                                                                             и т.д.»

 

Этот «Завет» легко мог стать орудием войны. Сообщества Тайной Церкви, которая начала проявляться в различных местах, могли легко организовать местные военные союзы; и единичные нападения на идолов, достигшие кульминации в организованном нападении на процессию Cв. Гиля в г. Эдинбурге 1 сентября, в которой принимала участие сама королева-мать, достаточно убедительно доказывают, что характер толпы можно легко воспламенить.

Однако Мария, допустившая, чтобы в апреле сожгли Милна, до конца 1558 года занимала выжидательную позицию.

Приблизительно во время сожжения Милна, по настоятельному требованию духовенства она вызвала к себе проповедников, но, столкнувшись со смелой со свежей и, по крайней мере, частично вооруженной, оппозицией западных дворян с границы между Англией и Шотландией, она мягко ответила на своем ломаном шотландском. Она отрицала, что знала о преследованиях, отменила вызов и пообещала, что ни проповедники, ни они сами не будут несправедливо страдать в руках епископов.

На прошения протестантов, посланные ей впоследствии, она любезно отвечала, несмотря на дерзкое отношение просителей и грубые действия тех, кто их поддерживал во время нападения на процессию Св. Гиля.

Возможно, ее неуверенность была вызвана тем, что французы все еще воевала с Филиппом, чьи отряды в июле разбили их при Гревлине, и она хотела закрепить союз с Францией,  оберегая брачную корону Шотландии для дофина.

Нокс считал, что она была крайне неискренна во всем, но возможно, делая некоторые уступки, она действительно надеялась вбить клин между бескомпромиссными протестантами и умеренными реформаторами и объединить почти всю Шотландию в поддержке своей дочери. Важно отметить, что она  отправила в Провинциальный Совет, который собрался в марте1559 года, прошение, дошедшее до нее от некоторых «временных лордов и баронов», которое, в общем, было католическим по своему тону, но требовало реформ в жизни церковнослужителей и использования Общих Молитв «на наших национальных языка в каждой приходской церкви по воскресеньям и святым дням».

Похоже, что в сущности Нокс был прав. Мария не думала об отказе от основ своей веры, и когда с течением событий возникла благоприятная ситуация, она занялась воинственной политикой. В ноябре 1558 года Парламент отдал супружескую корону дофину (хотя в действительности ее никогда не передавали); предварительные переговоры в  Керкампе в том же месяце предзнаменовали решение о заключении срочного мира между Францией и Испанией. Альянс между этими крупными католическими державами дали надежду на великий крестовый поход, лидером которого могла бы стать ее дочь. Более того, смерть Марии английской, случившаяся в тот же месяц, создала возможность решительной помощи контрреформации.

Действительно, практичные англичане приняли вступление на престол Елизаветы как единственной оставшейся наследницы Генриха VIII; но в глазах католической церкви Елизавета была незаконнорожденной, и истинной королевой Англии была ее кузина, королева Мария шотландская. Генрих II французский немедленно признал титул Марии и поручил ей и ее мужу принять символы королевской власти Англии.

Представилась хорошая возможность, и Мария Гиз, наконец, была готова разобраться с непокорными протестантами. В начале 1559 года она начала свою кампанию. Она созывала, или создавала причины для созыва Провинциального Совета в надежде на объединение сил Церкви. Она приказала, чтобы Праздник Пасхи праздновался традиционным способом; запретила проповедовать всем неуполномоченным проповедникам, а в случае их неповиновения, вызывала к себе.

Когда представители партии умеренных прибыли для того, чтобы ходатайствовать за проповедников, она заверила их, что «вопреки вам и вашим служителям, они будут высланы из Шотландии, хотя они проповедовали так же истинно, как святой Павел». А когда они возразили, что её действия не соответствуют ее предыдущим обещаниям, она ответила, как свидетельствует Нокс, что «это не является поводом для обременения правителей держать слово более того, что приносит им удовольствие».

Действительно ли она так сказала, ее поступки говорили сами за себя. Она вызывала к себе проповедников в Стерлинге; когда стало очевидно, что протестанты с восточной части Шотландии в большом количестве собирались в Перте, она пообещала прибывшему к ней Эрскину Данскому, что отложит действия против обвиняемых; тем не менее, когда назначенный день наступил, она объявила проповедников вне закона. Поступая так, она бросила вызов римскому католицизму, и протестанты тут же этим воспользовались. Наступило время принятия решений.

Это было время решений не только для Шотландии. Судьба протестантизма во всей северо-западной Европе, возможно и по всей Европе, зависела от исхода борьбы в маленьком северном королевстве. Если бы шотландские реформаторы были подавлены, если бы Шотландия стала провинцией Франции, позиция Елизаветы стала бы незащищенной; и если бы шотландская королева (которая со смертью Генри II стала еще и королевой Франции) должна была объединить Англию и Шотландию как католические страны, контрреформация одержала бы ошеломляющую победу.

Но в определенное время, 2-го мая 1559 года, появился человек, чтобы возглавить беспощадное нападение на старые оскорбления Церкви и пополнить силы и энергию движению реформации. Он упорно хотел уничтожить создаваемые людьми препятствия, которые отделяют личность от Вечного, и создать государство, в котором все мужчины и женщины будут жить в любви и страхе Господнем.

 

[2] Из этого союза произошли Генри Лорд Дарнли и Чарльз Стюарт, отец Арбелла.

Евангельская Реформатская Семинария Украины

  • Лекции квалифицированных зарубежных преподавателей;
  • Требования, которые соответствуют западным семинарским стандартам;
  • Адаптированность лекционных и печатных материалов к нашей культуре;
  • Реалистичный учебный график;
  • Тесное сотрудничество между студентами и местными преподавателями.

Этот материал еще не обсуждался.