24.12.2009
Скачать в других форматах:

Джон Стотт

Послание к Галатам

3:15-22  АВРААМ, МОИСЕЙ И ХРИСТОС

15       Братия! говорю по рассуждению человеческому: дажечеловеком утвержденного завещания никто не отменяет и неприбавляет к нему.

16       Но Аврааму даны были обетования и семени его. Несказано «и потомкам», как бы о многих, но как об одном:«и семени твоему», которое есть христос.

17  Я  говорю   то,   что   завета   о  Христе,   прежде   Богомутвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцатьлет, не отменяет так,  чтобы обетование потеряло  силу.

18      Ибо если по закону наследство, то уже не по обетованию- но Аврааму Бог даровал оное по обетованию.

19      Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений,  до  времени  пришествия  семени,  к  которому  относится обетование, и преподан чрез Ангелов, рукою посредника.

20  Но посредник при одном не бывает,  а Бог один.

21         Итак,   закон   противен   обетованиям   Божиим?  Никак!Ибо,   если   бы   дан   был   закон,   могущий   животворить,   топодлинно праведность  была бы от закона;

22    Но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа.

Апостол Павел вновь излагает «истину евангельскую», а именно то, что спасение - это бескорыстный дар Господа, который мы получаем через веру в распятого Христа, независимо от наших человеческих достоинств. Павел всячески это подчеркивает, потому что иудеи не могли принять принцип sola fides, «только веры». Они настаивали на том, что человек должен привнести в дело спасения что-то свое. Таким образом, они добавляли к вере в Иисуса «дела закона» в качестве еще одного существенного условия, на котором Бог принимает грешников.

Павел пытается вбить Божий план спасения по вере в головы своих слушателей с помощью Ветхого Завета. Чтобы понять приводимые им доводы и почувствовать их силу, нам надо осознать их историческую и богословскую основу.

а.     История

Павел ведет нас в двадцатое столетие до рождеста Христова, во времена Авраама, а затем переносит нас во времена Моисея, жившего несколькими веками позже. Павел не называет здесь имени Моисея, но несомненно имеет в виду именно его, говоря о «посреднике» (ст. 19), через которого был дан закон.

Позвольте мне напомнить вам об этой части Ветхого Завета. Бог призвал Авраама из Ура Халдейского. Бог обещал ему бесчисленное «семя» (или потомство), землю для этого семени, а также то, что через его семя благословятся все народы и племена земные. Эти великие обетования были подтверждены сыну Авраама Исааку, а затем и его сыну, Иакову. Но Иаков умер, не увидев Земли обетованной, - в Египте, куда привел его разразившийся в Ханаане голод. Двенадцать сыновей Иакова тоже умерли в Египте. Прошли столетия. Упоминается период в 430 лет (ст. 17), который означает не только период времени, прошедший между Авраамом и Моисеем, но и продолжительность плена иудеев в Египте (Исх. 12:40; ср. Быт. 15:13; Деян. 7:6). Наконец, спустя столетия после Авраама, Бог «восставил» Моисея и через него не только освободил иудеев из рабства, но и дал им закон на горе Синай. Такова вкратце история, связывающая Авраама и Моисея.

б.     Богословие

Бог обращался к Аврааму и Моисею согласно двум разным принципам. Аврааму Он дал обетование («Я укажу тебе землю... благословлю тебя...» - Быт. 12:1-2). Но Моисею Он дал закон, обобщенный в Десяти заповедях. «Эти два (как я часто повторяю), - замечает Лютер, - закон и обетование, необходимо тщательно различать. Ибо во времени, месте, в человеке, да и во всех других обстоятельствах они так же различны, как небо и земля...».1 И снова: «Если Евангелие не отделено ясно от закона, невозможно сохранить истинное христианское учение чистым и разумным».2 Чем же они отличаются друг от друга? В обетовании Аврааму Бог сказал: «Я укажу... Я благословлю... Я умножу...». Но в законе, данном через Моисея, Он сказал: «Да не будет у тебя... не поклоняйся... почитай... не укради...». Обетование провозглашает религию Бога - Божий замысел, Божью благодать, Божью инициативу. Закон же провозглашает религию людей - человеческий долг, человеческие дела, человеческую ответственность. В обетование (выражение Божьей благодати) нужно было только поверить. Но закону (отражению человеческих дел) нужно было повиноваться. С Авраамом Бог говорил в таких категориях, как «обетование», «вера», «благодать». С Моисеем же категории были иными: «закон», «заповеди» и «дела».

Вывод, к которому подводит нас Павел, заключается в том, что христианство - это религия Авраама, а не Моисея, религия обетования, а не закона; что христиане живут сейчас по обетованию, данному Аврааму многие столетия назад. Но в данном отрывке, обозначив контраст между двумя религиями, Павел показывает и связь между ними. В конце концов, Бог, давший обетование Аврааму, и Бог, давший Моисею закон, - это один и тот же Бог! Некоторые считают, что это и имеется в виду в загадочной фразе «Бог один» (ст. 20), а именно, что Бог Авраама и Бог Моисея - это один и тот же Бог. Мы не можем противопоставить друг другу Авраама и Моисея, обетование и закон, просто принимая одно и отвергая другое. Если Бог дал и то, и другое, у Него есть Свой замысел и для того, и для другого. В таком случае, какова же связь между ними?

Павел разделяет свое учение на две части. Стихи 15-18 говорят о том, что закон не отменил Божьего обетования. Стихи 19-22 учат, что закон осветил и прояснил Божье обетование и, фактически, сделал его необходимым. Первую часть Павел подтверждает примером из человеческого опыта, а вторую, - отвечая на два вопроса.

 

1. Закон не отменяет Божьего обетования (ст. 15-18)

Апостол начинает так: «Говорю по рассуждению человеческому». Другими словами, «позвольте мне привести вам пример из обычной жизни». Этот пример дан на основе человеческого обещания, не делового контракта, а завещания, - мы иногда называем его «предсмертной волей» человека. Греческое слово, употребленное в 15 и 17 стихах, (diatheke), переводится иногда как «завет», потому что в Септуагинте оно употребляется для обозначения Божьих заветов. Но в классическом греческом языке и в рукописях оно обычно обозначало завещание, как и переведено здесь (см. Евр. 9:15-17, где понятия завета и завещания также связаны воедино).

Здесь Павел пытается сказать, что никто не может изменить пожелания и обещания, выраженные в завещании. Действительно, по римскому, так же, как и по современному английскому закону, человек был вправе изменить свое завещание, либо составив новое, либо добавив дополнительные распоряжения. Именно поэтому Павел, скорее всего, обращается здесь к древнегреческому закону, согласно которому однажды составленное и скрепленное завещание уже невозможно было отменить или даже изменить. Или, может быть, он имеет в виду, что никто другой не может изменить или отменить составленное человеком завещание. Но какова бы ни была точная юридическая основа этого высказывания, Павел доказывает, что если даже к человеческому завещанию нельзя ничего прибавить и нельзя его отменить, то уж Божье обетование обязательно останется неизменным.

О каком Божьем обетовании он говорит? Бог обещал наследие Аврааму и его потомству. Павел прекрасно знал, что в то время это обетование буквально относилось к ханаанской земле, которую Бог обещал непосредственным потомкам Авраама по крови. Но ему было также известно, что этим значением обетование не исчерпывалось, что Бог имел в виду и нечто другое. Ведь Бог сказал Аврааму, что через его потомство благословятся все племена земные. Как же народы могли получить благословение от того, что иудеи просто жили бы в Ханаане? Павел понимал, что и «земля», обещанная семени, и само «семя» имели духовное значение. Бог пожелал не просто отдать ханаанскую землю иудеям, но дать спасение (духовное наследство) верующим, тем, кто во Христе. Далее Павел утверждает, что эта истина очевидна уже из слова, употребленного Богом: не множественное число - «дети» или «потомки», - а единственное, «семя» или «потомство», собирательное существительное, обозначающее Христа и всех, кто верой находится в Нем (ст. 16).

Таким было Божье обетование. Оно было бескорыстным и не ставило никаких условий. Не нужно было совершать никаких дел или повиноваться какому-либо закону, не надо было добиваться каких-то достижений или выполнять какие-то условия. Бог просто сказал: «Я дам тебе семя. Твоему семени Я дам землю, и через него благословятся все земные народы». Его обетование было похоже на завещание, по которому грядущее поколение бесплатно получало наследство. И подобно человеческому завещанию, оно было неизменным. Оно остается в силе и сегодня, ибо его никто не аннулировал. Бог не дает обетовании для того, чтобы их нарушать. Он никогда не отменял и не изменял Свою волю.

Теперь можно рассмотреть стих 17: «Я говорю то, -продолжает Павел, - что завета о Христе, прежде Богом утвержденного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет так, чтобы обетование потеряло силу». Если иудеи были правы, то наше христианское наследство (оправдание) дается тем, кто соблюдает закон; и если оно дается «по закону», то «уже не по обетованию», потому что действует либо одно, либо другое. «Но Аврааму Бог даровал оное по обетованию» (ст. 18). Заметьте, что Бог «даровал» наследство. Греческое слово (kecharistai) обозначает, что это был бескорыстный дар (дар charts, «благодать»), а также, что это дар навсегда (совершенный вид глагола). Бог не забирает у нас Своего обетования. Оно так же твердо, как человеческое завещание, даже намного тверже. Поэтому каждый грешник, доверившийся в своем спасении распятому Христу, независимо от собственных достоинств и добрых дел, получает благословение вечной жизни и таким образом наследует Божье обетование, данное Аврааму.

2. Закон проясняет Божье обетование и делает его необходимым (ст. 19-22)

Теперь Павел разъясняет истинное назначение Божьего закона по отношению к Его обетованию, задавая два вопроса и отвечая на них.

Вопрос 1: Для чего же тогда закон? (ст.  19-20)

Мы почти слышим возмущенные возгласы иуда-истов: «Ну ты даешь, Павел! Если человек во Христе и наследует Божье обетование, данное Аврааму, только через веру, зачем же тогда закон? Твое богословие так соединило Авраама и Христа, что Моисей и закон вообще оказались в стороне. В твоем Евангелии вообще нет места закону. Ты нечестивец и бунтовщик; то, что ты говоришь, сродни богохульству. Ты «повсюду учишь против... закона!» (Деян. 21:28).

Но у Павла на это был готов ответ. Иудаисты неправильно понимали и истолковывали его позицию. Он совсем не объявлял закон ненужным, ведь он ясно говорил о важном значении закона в замысле Божьем. Однако роль закона заключалась не в том, чтобы дать спасение, а в том, чтобы убедить людей в необходимости этого спасения. По словам Эндрю Джукса, «сатане хочется, чтобы мы доказывали, что безгрешны по закону, который Бог дал нам, чтобы доказать, что мы грешники».

Мнение самого Апостола о предназначении закона мы читаем в стихе 19: «Для чего же закон? Он дан после по причине преступлений». Павел развивает эту мысль в Послании к Римлянам: «законом познается грех» (3:20); «где нет закона, нет и преступления» (4:15); «я не иначе узнал грех, как посредством закона» (7:7). Итак, главной задачей закона было обнажить грех. Именно закон превращает «грех» в «преступление», показывая его сущность - нарушение святого закона Божьего. Он был дан после, чтобы превратить нечестивые дела в нарушение закона. Он был дан, чтобы ясно показать, что грех - это бунт против воли и власти Бога. И он был дан «до времени пришествия семени, к которому относится обетование» (ст. 19). Таким образом, закон поворачивал людей к Христу, Семени Авраамову, к Тому, через Которого им простятся прегрешения.

Дальнейшие строки стихов 19 и 20 считаются трудными. Их истолковывают по-разному. Возможно, Апостол подчеркивает, что Евангелие выше закона. Он говорит, что закон был «преподан через Ангелов, рукою посредника» (ст. 19). Деятельность ангелов в связи с передачей людям закона упоминается в Втор. 33:2; в Деян. 7:53 и в Евр. 2:2. «Посредником» несомненно является Моисей. Итак, когда Бог давал закон, Он говорил через ангелов и через Моисея. По выражению Лайтфута, было два посредника, «двойная вставка, двойное посредничество между Дающим и принимающими».3 Но, давая Аврааму Евангелие, Бог г говорил с ним непосредственно, и, наверное, это имеется в виду в фразе «Бог один» (ст. 20). Можно обобщить все сказанное словами епископа Стивена Нилла: «Обетование пришло к Аврааму непосредственно от Бога; закон же пришел через третьи руки: Бог - ангелы - посредник Моисей - люди».4

Вопрос 2: «Итак, закон противен обетованиям Божи-им?» (ст. 21-22)

Второй вопрос отличается от первого: по-видимому, уже не иудаисты задают его Павлу, а Павел спрашивает иудаистов. Он обвиняет их в том, что, по их словам, закон противоречит Евангелию, противоречит обетованиям Божьим. Их учение было таким: «Соблюдайте закон и живы будете». И при этом они думали, что руководствуются практическими соображениями! Павел отвергает это. Их позиция была чисто гипотетической: «Если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (ст. 21). Но такого закона не было. Переходя от предположений к действительности, мы видим, что никто и никогда не мог полностью соблюсти закон Божий. Вместо этого мы, грешники, каждый день нарушаем его. Поэтому закон не может нас оправдать.

Как же тогда установить согласие между законом и обетованием? Только увидев, что люди наследуют обетование из-за своей неспособности соблюсти закон; только осознание невозможности соблюсти закон заставляет людей еще более жаждать обетования и показывает его абсолютную необходимость. Стих 22: «Писание всех заключило под грехом» - ведь Ветхий Завет непреклонно провозглашает всеобщность человеческого греха, например: «Нет делающего добро, нет ни одного» (Пс. 13:3). И Писание заключает каждого грешника в плен греха для того, чтобы «обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа». Лютер как всегда сильно выражает свою мысль по этому поводу: «Главное предназначение... закона... не в том, чтобы сделать человека лучше, а в том, чтобы сделать его хуже; другими словами, закон ставит человека перед грехом, чтобы через познание греха смирить его, ужаснуть, уязвить и сокрушить и тем самым заставить искать благодати и привести к благословенному Семени (т. е. Христу)».5

Итак, иудаисты неверно полагали, что закон отменяет обетование и стоит выше его; Павел учит об истинном предназначении закона, которое заключается в том, чтобы подтвердить обетование и сделать его необходимым.

Вывод

Категории, которыми оперирует Апостол, возможно, незнакомы и непривычны для нас. Тем не менее он излагает здесь некоторые вечные истины.

а. Истина о Боге

Ее можно выразить словами из гимна: «Бог воплощает в нас Свое предназначенье за годом год». Некоторым, по-видимому, Библия кажется непроходимыми джунглями, полными противоречий, поросшими путаницей несовместимых понятий. На самом деле все наоборот, ибо одно из главных качеств Библии - ее разумность и ясность. Вся Библия от Бытия до Откровения говорит о высшем предназначении Божьей благодати, о Его плане спасения через Христа.

Здесь Апостол Павел с присущей ему широтой видения связывает воедино Авраама, Моисея и Иисуса Христа. В восьми коротких стихах он покрывает около 2000 лет. Перед ним лежит практически весь ландшафт Ветхого Завета. Он представляет его как горную цепь, где Авраам и Моисей - высокие пики, а Эверест - Иисус Христос. Он показывает, как Божье обетование Аврааму было подтверждено через Моисея и исполнено во Христе. Он учит о единстве Библии, особенно Ветхого и Нового Заветов.

Сегодня Церковь особенно нуждается в библейской христианской философии истории. Многие из нас страдают близорукостью или ограниченностью. Нас так занимают дела столетия двадцатого, что ни прошлое, ни будущее не представляют уже никакого интереса. За деревьями мы не видим леса. Нам нужно отступить назад и попытаться осознать весь замысел Божий, Его вечный план искупления людей для Себя через Иисуса Христа. Наша философия истории должна включать в себя не только столетия после Христа, но и столетия до Него, не только Моисея и Авраама, но и Адама, через которого грех и наказание вошли в мир, и Христа, через Которого к нам пришло спасение. Говоря о начале истории, мы должны говорить и о ее кульминации, когда Христос вернется в силе и славе, чтобы воцариться навеки. Бог, открытый в Библии, действует согласно Своему плану. Он совершает все «по изволению воли Своей» (Еф. 1:11).

б. Истина о человеке

Дав Аврааму обетование, Бог дал Моисею закон. Зачем? Просто потому, что Ему пришлось ухудшить положение дел перед тем, как Он смог его улучшить. Закон обнажал грех, провоцировал грех, осуждал грех. Таким образом, закон должен был сорвать покровы респектабельности с человека и представить его таким, каков он есть на самом деле, - грешным, восставшим против Бога, виновным, подлежавшим суду Божьему и неспособным спасти себя самого.

И сегодня нужно позволить закону выполнять Богом данное ему предназначение. Один из самых страшных пороков современной Церкви заключается в том, что она стремится смягчить учение о грехе и наказании за грех. Подобно лжепророкам, мы «врачуем раны народа... легкомысленно» (Иер. 6:14; 8:11). Вот как говорит об этом Дитрих Бонхёффер: «Только подчинившись закону, можно говорить о благодати... Мне кажется, что было бы не по-христиански приступать к Новому Завету слишком скоро и слишком прямо».6 Нельзя приниматься сразу за Евангелие, минуя закон. Этим самым мы противоречим Божьему плану в библейской истории.

Разве не поэтому мы так недооцениваем сегодня Евангелие? Некоторые его игнорируют, другие высмеивают. И в своем современном благовестии мы мечем жемчуг (и самая драгоценная жемчужина - Евангелие) перед свиньями. Людям не оценить красоту жемчужины, потому что они понятия не имеют о том, как отвратительно грязен свинарник. Никто еще не смог оценить Евангелие, пока закон не открыл ему самого себя. Мы начинаем замечать звезды только на фоне темного неба, и только на фоне черноты греха и наказания мы увидим сияние Евангелия.

Только после того как закон сокрушит и обличит нас, мы признаемся, что нужно Евангелие, чтобы перевязать наши раны. Только после того как закон свяжет нас и заключит в плен, мы возопим к Христу с просьбой о свободе. Только после того как закон осудит и убьет нас, мы призовем Христа с мольбой об оправдании и жизни. Только когда закон доведет нас до отчаяния в самих себе, мы поверим в Иисуса. Только когда закон смирит нас «даже до смерти», мы обратимся к Евангелию, чтобы оно возвысило нас до небес.

 

Евангельская Реформатская Семинария Украины

  • Лекции квалифицированных зарубежных преподавателей;
  • Требования, которые соответствуют западным семинарским стандартам;
  • Адаптированность лекционных и печатных материалов к нашей культуре;
  • Реалистичный учебный график;
  • Тесное сотрудничество между студентами и местными преподавателями.

Этот материал еще не обсуждался.